- Речи безумца, - воскликнул граф Пер Амстрен.
- Но не труса, - отрезал капитан. – сейчас не время думать о своей заднице, на карту поставлена судьба города и герцогства, а по большому счету, и соседнего королевства.
- А где будете сражаться Вы, принц? - обратился к Александру капитан «Счастливой акулы».
- Протестую, - взвился бургомистр, - жизнь его высочества слишком драгоценна, мы не можем позволить ему рисковать!
- Хорош бы я был – будущий король и полководец, если бы прятался с самого начала битвы за мой трон за спинами столь доблестных воинов. Успокойтесь, мессир, я уже не раз рисковал своей жизнью, пока, как видите, жив.
- Вы верите в судьбу, принц? – поинтересовался командующий конницей.
- Скорее, в людей, окружающих меня. Шестнадцать лет назад меня спасли мои родители, верность графа Генриха и его семьи. Меня воспитал мой дед, соратник многих из вас, Будимир, и князь Тур. Два года назад подобрал в открытом море и принял как сына капитан Улаф, вчера меня без колебания бросились прикрыть сразу несколько человек из свиты герцогини. Сегодня я ночевал на судне, где нет и не может быть предательства. Вот в таких людей я верю.
- Ваше высочество, позвольте предостеречь Вас от безоглядного доверия всем и каждому, кто назовется другом.
Серые глаза полыхнули огнем:
- Да простит меня почтенный мессир, так заботящийся о моем благополучии, но доверять всем без оглядки и доверять проверенным людям – разные вещи. Если вам в самом деле желательно знать мое мнение, то морскую столицу следует оборонять на море. Но я еще должен составить обо всем собственное суждение, для этого нужно несколько дней. А за сим прошу простить – меня ожидает вдовствующая герцогиня, - короткий кивок головой, поклон – принц покинул зал совета.
За круглым столом воцарилось секундное молчание, прерванное одобрительным хохотом капитанов:
- Браво! Настоящий морской волчонок. Такой государь по мне.
Ладомир сидел возле большого гранитного валуна, на склоне крутого холма. За соседним пригорком виднелся краешек морского побережья, внизу раскинулся монастырь: низкие приземистые строения под черепичными крышами, огороженные невысоким каменным забором. Отсюда, с холма, хорошо было видно копошащихся во дворе аббатства монахинь и служек. Юноша лениво наблюдал, как свита герцогини подъехала к воротам, оживление во дворе усилилось, гостеприимно распахнулись ворота. Сандро отвернулся и вопросительно взглянул на лежащего рядом Эрла:
- Почему мы приехали сюда? Крестная обещала рассказать о маме, а вместо этого потащила за город, навестить эту обитель.
- Не знаю, принц, но думаю, что Беренис ничего не делает зря.
- Она вчера как-то странно посмотрела на меня, когда я спросил о маме. А что если…
- Чудеса случаются редко… - эхом отозвался Генрих. –
В иные мгновения нам дается интуитивное понимание того, что было раньше скрыто завесой тайны.
- Ты любил ее! – воскликнул принц и тут же осекся.
Минуту помедлив, Эрл кивнул.- Любил. Я и сейчас, вероятно, люблю ее. Если бы не ты, если бы она не доверила мне самое дорогое – свое дитя, я остался бы там с ней и погиб, защищая мою королеву и моего короля. Или хотя бы попытался разыскать и похоронить ее тело, как подобает. Любил…- раздумчиво повторил он. – Да что ей моя любовь? Нет, она догадывалась, конечно, Анна была слишком женщина, чтобы не понять это. Но кто был я в ее глазах? Мальчишка-паж, неопытный юнец, который мог положить к ее ногам только свою любовь и преданность…
- Разве этого мало?
- Немало, конечно. Но по сравнению с королем Ричардом я был ничем.
Стоит ли повторять, что я влюбился в нее с того момента, как увидел светлый силуэт в темном дверном проеме, с тех пор васильки всегда напоминают мне о ней. Несколько дней я ходил как во сне. Нет, не ревновал ее к Ричарду, я слишком любил своего короля и понимал, что Анна назначена ему самой судьбой. Я просто радовался каждой ее улыбке, обращенной пусть не ко мне, а к цветку или котенку. Я угадывал и бросался выполнять все ее поручения, находил для нее самые вкусные плоды и самые изысканные цветы, я заботился об удобствах в пути, по ночам не спал, охраняя ее сон, готовясь отдать за нее жизнь по первому зову. Мой отец заметил все безумства и не раз журил меня, но надеялся, что юношеская влюбленность пройдет со временем. Как видишь – не прошла, - вздохнул Эрл. – То есть, сложись жизнь по-другому, возможно все бы действительно прошло. Я встретил бы другую женщину, может быть, похожую на нее, а Анна бы родила королю несколько детей, постарела, потолстела…- Он прервал себя коротким смешком, - не могу представить ее толстой и старой… Смотри, силы небесные - позабыв о своей всегдашней невозмутимости, Эрл вскочил на ноги, устремив взгляд к монастырю, – ворота там распахнулись настежь, на тропу на гнедом герцогини вылетела всадница в монашеском плаще и во весь опор понеслась к холму.