- Мне бы такую веру, что кто-то ждет меня, - грустно усмехнулся Эрл.
- Ты это о Лили, или о моей маме? – осторожно спросил Сандро.
- Сам не знаю, наверное, все же, о Лили, - признался Генрих. – Анна - моя государыня, но вряд ли она забудет Ричарда. А если и забудет, то не со мной. Слишком живо я напоминаю ей те времена, слишком много грустных и счастливых воспоминаний…
А вот Улаф не чувствовал никакой неловкости от того, что его корабль стал убежищем для коронованных особ. Сандро продолжал исправно исполнять обязанности шкипера, серьезно и сосредоточенно справляясь с приказами своего капитана, а Анна откровенно наслаждалась пребыванием на борту настоящего боевого корабля, призванного помочь ее сыну вернуть трон и отомстить за короля. Старый морской волк с удовольствием составлял королеве компанию в прогулках по палубе, объяснял назначение парусов и снастей, рассказывал бесконечные истории о походах и стычках. Королева жадно слушала о чудесных островах в далеких южных морях, о маленьких чернокожих охотниках за человеческими головами, о кораблях-призраках, являвшихся обреченным морякам перед смертью в пучине. Но всего охотнее она слушала о своем мальчике, подобранном в море старым пиратом, и ставшем счастливым талисманом для всей команды.
И еще один человек чувствовал себя в присутствии королевы легко и непринужденно. Поспелко-Андрейка прикипел к матери своего друга, Анна тоже полюбила веселого храброго юношу, его сиротство давало ей повод высказать всю свою нерастраченную нежность, словно она обрела еще одного сына.
Каждый день, проведенный в Рундштедте, казался нетерпеливым сторонникам немедленного начала военных действий вечностью, но Александр видел, как пополнялись силы его маленького войска. Дни были до предела заполнены необходимыми при подготовке к осаде делами. Ковалось и точилось оружие, укреплялись наружные стены со стороны суши, запасалось продовольствие на случай длительной осады. Крестьяне окрестных сел подвозили свежие овощи, копченое мясо и птицу, рыбаки засаливали рыбу, купцы из других стран спешили сбыть свой товар и убраться поскорее из ставшего опасным города. Подхода вражеского флота обещали со дня на день. Разведчики доносили, что Эдуард собрал огромную эскадру, стремясь наказать маленькое герцогство за самоуправство. Принц каждый день вместе с Улафом и несколькими местными жителями на небольшом суденышке выходил в море, обследовал прибрежные воды, изучал рифы и течения. Рыбаки скоро прониклись к своим попутчикам уважением и доверием. За две недели, конечно, невозможно было узнать все секреты местного фарватера, но самое главное капитан Улаф и его шкипер уловили. У защитников города было около ста семидесяти галер и два десятка дромонов. На носу почти всех галер установили огнеметы (секрет румского огня был известен давно, но в бою жители Флоренса применяли его редко). На дромонах соорудили площадки с защитными плакинетами для стрелков и арбалетчиков, на корме стояли баллисты и по три -четыре огнемета. Высота башен давала преимущества при стрельбе, судно было труднее взять на абордаж, но маневренность и скорость таких судов значительно уступала галерам и лодиям-драккарам. Зато сделать такое судно было просто и дешево – за три дня бригада из десятка плотников при помощи бочки пива могла переделать под боевое судно любой торговый корабль. Вот только вырезать борта при постоянных штормах в северных морях было опасно, владельцы шли на это неохотно, только необходимость защитить город подвигла на такую жертву купцов. До сих пор тут у местного купечества не было конкурентов, галеры сюда почти не заходили, а все военные операции сводились к высадке десантов. Местным пришлось привыкнуть к мысли, что можно дать морской бой с огромным количеством судов. Адмирал приказал заготовить на марсах камни и большие куски полосового железа на боевой палубе, над баком и шканцами; на кораблях у него были и стрелки из арбалетов; в общем, корабли его были выше и больше вестландских и, несмотря на то, что числом их было меньше, численность экипажей была больше.
На очередном военном совете Александр выслушал всех желающих выступить и взял слово. Поначалу он немного волновался, но как только речь зашла о деле, голос окреп и стал уверенным:
- Мои господа, в прошлый раз я мало мог сказать о планах предстоящей осады, мне не хватало знания местных условий, но теперь я с уверенностью могу подтвердить мое первоначальное мнение - портовый город следует оборонять на море. Мы не должны допустить длительной осады и разрушения столицы. Даже если Рундштедт выстоит, продолжительные военные действия нанесут непоправимый ущерб торговле и ремеслу. Мы должны и можем дать сражение на море, используя наши преимущества. Вы говорите: у противника больше кораблей, они крупнее и лучше вооружены. Но у нас есть несомненное преимущество в скорости, маневренности и знании этих вод. Мы не должны позволять высадки десанта, наши стены – наши корабли и наше мужество.