- Все идет, как надо. Теперь наша очередь. Сколько сотен успели уйти через топь?
- Почитай, половина крестьян и большая часть регулярной пехоты.
- Хорошо, поезжай к переправе, проследи, чтобы не обидели местных, а я еще раз объеду позиции, надо, чтобы через пару часов здесь никого не осталось. Гати за собой разрушим.
В сопровождении небольшого отряда легкой конницы, Александр совершал последний объезд приютившей их рощицы. Привычный к лесу глаз отмечал то серебрившуюся в тумане паутину, то кучку поздних опят на замшелом пне.
- Эх, прийтись бы по этому лесу просто так, с корзинкой, а не с мечом. Грибы так и просятся на сковородку! – юный всадник из эскорта, казалось, озвучил тайные мысли принца.
Большая часть ратников уже скрылась в густом тумане, медленно наползавшем на болото, но Александру не давала покоя, замеченная мимоходом в лощине, группа крестьян. Сумеют ли они незаметно пробраться в свои селения? А что, если наемники Эдуарда уже добрались до них? Не все ведь ринулись в погоню за панцирной конницей Генриха.
- Андрэ, выводи людей через топь, разрушайте за собой переправу, - скомандовал Сандро.
- А ты куда? – обеспокоился верный Поспелко.
- Я возьму десяток легких конников, еще раз проверю наши тылы. Мы вас потом догоним, а если не получится, то рванем напрямик через лес за Эрлом.
- Я с тобой!
- Нет, твое дело – вывести людей. Это приказ, выполняй, пока я не рассердился, некогда препираться, они скоро очухаются и снарядят погоню, так что рушь гати.
Его недаром беспокоила та лощина. Десятка четыре мужиков, вооруженных косами и цепами отбивались от полусотни наемников Эдуарда. Силы явно неравны, несколько крестьян уже получили серьезные ранения. Раздумывать было некогда. Александр поднял меч, оглянулся на своих людей:
- Вперед, парни, покажем негодяям, чья здесь земля.
Тут было не до рыцарства: выпустив по несколько стрел, нашедших свои жертвы, они ударили без предупреждения, врубившись прямо в гущу желто-зеленых. От метких выстрелов полегло с десяток наемников, остальные не успели понять, откуда появился новый враг и вынуждены были сражаться на два фронта. Приободрившиеся крестьяне начали увереннее отбиваться от наседавших латников Эдварда, добивали выбитых из седла воинами Александра.
- Уходите, - крикнул юноша, - отходите в свои деревни, скоро сюда придут основные силы Эдварда.
Высокий худой крестьянин повернул к нему залитое потом лицо:
- А как же вы, сударь?
Александр, улучив секундную передышку, оглядел поле боя. Из его людей в строю осталось только трое, наемников же было еще семеро. Издав боевой клич, он ринулся к ближайшему врагу. Удар, еще удар. Чье-то перекошенное болью и ужасом лицо. Вот падает еще один из его людей, вот крестьяне, окружили желто-зеленого, и он исчез в их массе. Достать еще одного, вот того, высокого. Есть, теперь разворот, жаль, что некому прикрыть спину. Ишь что удумали – копьем против коня, а я вот так . Ага! Готово. Что это – Вихрь падает…
…Александр глухо застонал и с трудом разлепил слипшиеся почему-то веки. Попытался провести рукой по лицу и содрогнулся от пронзившей все тело боли. Рука отказывалась повиноваться, но болела немилосердно. Тогда он попробовал приподняться, отталкиваясь лопатками от земли, или на чем он там лежал. С третьей попытки это удалось. Туман перед глазами постепенно рассеивался, очертания предметов стали четче. Прямо над ним возвышалась какая-то темная громадина. Как будто издалека донесся настойчивый голос:
- Ваша милость, господин рыцарь, надо подниматься. Вы слышите меня? Вы можете идти?
Больше всего хотелось уткнуться лицом в сухую траву, закрыть глаза и погрузиться в блаженный покой, но голос настойчиво бубнил:
- Вы меня слышите, Ваша милость? Уходить надо. Вас искать будут.
- Слышу, - собственный голос показался чужим, незнакомым.
- Да брось ты его, Жиль, тут свою бы шкуру спасти, - донеслось откуда-то сбоку.
- Негоже это, Гуго, ты видел, как этот малый бился? Кабы не он, мы бы все туточки полегли.