- Что же ты ел три дня? Святым духом питался?
- Первый день меня лихорадило, ничего есть не хотелось, а вчера украл немного хлеба вон в том дворе, - юноша неопределенно махнул куда-то влево. – Там еще связка лука висела.
- Так вот куда мой лук пропал, - проговорила какая-то старушка.
- Прости добрая женщина, - улыбнулся принц.
- Благослови тебя бог, сынок, ты бы ко мне в дом зашел, я бы тебе молочка налила и сальца дала.
- Молчать, - взорвался наемник. – Вы тут все с ума посходили. Твое счастье, бабка, если ты его не видела. Расходитесь все, вон по домам!
Несколько женщин с грудными младенцами, подхватив младших детей, поспешили к своим жилищам, но основная часть крестьян поднялась с колен и продолжала стоять вокруг площади. Мельком Сандро отметил в толпе напряженные лица Жиля и Гуго, Нанетту, зажимавшую ладонью рот Сверчку.
- Вам что-то неясно? Разойтись! – ревел капитан.
- А что с принцем-то будет? – донеслось из толпы. – Не дадим погубить законного государя!
- Да какой он вам государь, так, самозванец? – возмутился капитан. – Последний раз добром прошу разойтись. – Он уже беспомощно оглянулся на Александра.
- Люди добрые, вы мне ничем не поможете, а себе навредите. Прошу вас, разойдитесь по домам, не делайте мою жертву напрасной, - воскликнул Сандро.
- Благослови тебя бог, государь. Ты наш законный правитель, ты сегодня уже доказал это. Нам других доказательств не надо. Не дадим в обиду нашего короля! – вновь послышалось из толпы.
Александр перевел взгляд с капитана на звонницу церквушки. А командир-то не ахти! Даже стрелков на крышах не выставил. Не ожидал никакого подвоха в мирной лесной деревеньке? Конечно, вооруженным наемникам ничего не стоит справиться с толпой простых поселян, да только, такие ли уж они мирные? Многие здесь в свое время принимали участие в восстании Фредерика, некоторые бились в последнем бою под началом Генриха, не случайно ведь они оказались в той лощине. Интересно, сколько у капитана наемников? Около двух десятков конников и с полсотни пехотинцев, прикинул Сандро. Нет, нельзя, чтобы крестьяне ввязались в этот безнадежный бой, тем более, тут женщины и дети. Кто знает, не бродит ли поблизости еще один отряд карателей. Что делать, как остановить кровопролитие? Решение пришло внезапно:
- Капитан, позвольте мне обратиться к людям, я попробую уговорить их.
Наемник недоверчиво покачал головой, потом махнул рукой.
- Благодарю вас, если уцелею, буду рад быть вам полезным. Люди, - возвысил он голос, - я прошу вас, нет, умоляю именем моего покойного отца, именами ваших детей. Вы сами признали меня своим сюзереном, исполните же мой первый приказ – разойдитесь пока по домам, займитесь своими делами, угостите воинов, думаю, капитан еще задержится в деревне на некоторое время. Моей жизни сию секунду ничего не угрожает, не так ли, командир?
Наемник хмуро кивнул. Александр внезапно опустился на колени:
- Видите, ваш принц умоляет вас.
Пламенная речь юноши произвела впечатление, крестьяне начали понемногу расходиться, по знаку Этьена несколько мужчин подошли к центру площади.
- Просим ваше высочество остановиться в моем доме, - поклонился Гуго. Наемника он подчеркнуто не замечал.
- Как решит мой стражник, - улыбнулся Александр.
- По хорошему мне бы надо было тебя повесить, парень, но такое решение я сейчас один принять не могу, придется везти тебя к Эдуарду. А пока и впрямь, стоит перекусить, выедем после обеда. Шнобель, - он кивнул стоящему рядом носатому наемнику, - выставь караулы, остальных распредели по домам, пусть поедят, но не напиваются.
Дом Гуго оказался совсем недалеко от центра, его жена, смуглая, черноглазая молодка, выбежала на крыльцо навстречу нежданным гостям, всплеснула руками и начала суетиться, накрывая на стол.
- Погоди, - остановил ее Гуго, - сперва перевяжи нашего гостя.
Капитан снова согласно кивнул - в его интересах было довезти пленника невредимым к королю, а тот пусть сам решает, что делать с самозванцем. Или не с самозванцем?
Александр блаженно опустился на лавку, прислонился к стене и прикрыл глаза. У него все еще кружилась голова после удара в лощине, ныла рука, но больше всего сказалось напряжение последних нескольких часов. Главное он сделал – деревня спасена, лишь бы мужики не наделали глупостей: с наемниками им не справиться. Дальнейшая собственная судьба в данный момент его не очень волновала. В семнадцать лет даже на эшафоте не очень верится в возможность своей смерти.