ься на любой зов о помощи, не важно, от кого он исходит. Может, Кира была права? И ее мать уже давно не говорила с верховным духом пантеона? Но тогда выходит, что мне придется отдуваться самой. Как? читать дальшеЗакатное солнце окрашивало улицы во все оттенки оранжевого, отчего город казался еще более древним и усталым. Давно не мытые стекла в витринах и окнах, обшарпанные стены зданий, побитая черепица на крышах. Мне было неуютно, хотелось плакать, рыдать в голос, и почему-то вспомнились родители. Вслед за воспоминаниями о маме и папе из памяти вылезли сценки нашей жизни с сестрой уже после их гибели. Как она забирала меня из школы, как мы шли домой, возможно, по улицам, так же залитым апельсиновым светом заката. Плакать расхотелось, зато в голову пришла мысль – пойти к Кире и высказать ей все о ее матери. И чего я этим добьюсь? Обижу девушку. Так что я ускорила шаг и на центральную улицу практически выбежала, чуть не сбив с ног пожилого торговца газетами. Извинившись, рванула к ближайшей трамвайной остановке и успела вскочить в последний вагон только-только пришедшего состава. Людей внутри было мало, так что я без труда нашла место с хорошим обзором – прямо из широкого заднего окна. Правда, созерцать улицу вскоре надоело, и я переключилась на тех, кто составлял мне компанию в поездке. Интересно, какие у них заботы и тайны? Старая привычка, приобретенная еще в Городе Мостов – смотреть на людей в метро и придумывать им истории. И здесь тоже самое. Вот старик с апельсином в руке. Интересно, он везет его внуками или сам съест вечером? Или, может, он купил его на последние деньги для больной жены. Парень с мобильным телефоном в руках. Ищет ресторан, где можно провести вечер с девушкой? Пишет сообщение ей же о том, что они расстаются? Или вымаливает прощение за интрижку на стороне? А она его простит? Или девушка в самом конце вагона. Голубой сарафан до колен, черные длинные волосы, прямые и гладко расчесанные. Блики закатного света играют на них, завораживают. Она поднимает руку, слишком тонкую и слишком бледную для нормального человека, чуть поворачивает голову, и я уже готова закричать от страха, потому что вижу абсолютно пустые белки глаз, без намека на зрачки.. Трамвайный звонок, предвещающий остановку, разбил наваждение, вернул меня в реальность. Девушка в конце вагона самая обычная, смуглая, с темными глазами. И волосы у нее не прямые, а вьются крупными локонами. Что ж со мной такое? Может ли проклятье сестры задеть и меня? В квартире было тихо. Я открыла дверь своим ключом, после того, как минут пять жала на звонок. Никого. Я прошла на кухню, села за стол и задумалась. Белый квадратик салфетки с неровным подчерком Игоря я заметила буквально через пару секунд. Записку мне оставили явно в спешке: сестра с своим новым работодателем поехала на осмотр объекта, над которым трудилась их фирма. Женька как ведущий инженер должна провести все замеры. Игорь поехал ее сопровождать. Так, на всякий случай. До утра их не будет. Вот и чудно. Можно будет спокойно подумать над проблемой. Я сделала себе чай. Передумала. Вылила чай и приготовила кофе. Обычно последний я пью с молоком или мороженым, разбивая насыщенный вкус, убивая всю основу. Но сегодня я и не думала его разбавлять. - Черной-черной ночью, в одной темной-темной комнате, одна глупая-глупая девочка пила черный-черный кофе, - зловеще рассказала я сказку своему отражению в оконном стекле. Сумерки заползли в город, съели все остатки солнечного света и оставили после себя лишь тусклый свет электрических фонарей. Я достала планшет и вылезла в Сеть. Кажется, моих сегодняшних знаний о Ладонге маловато, чтобы идти против неведомого врага. Надо искать подсказки. Но странички упрямо выдавали уже знакомые тексты. Ничего нового. На одном из сайтов, стилизованных под узорчатый платок жрицы Дэнэбры, я нашла раскрой куклы для призыва духа – еще один способ общения с ними, если уж ведьма не помогла. Описание сухое и точное. Словно набросок. Я пожала плечами и задумалась. Кофе остывал, я вдыхала его терпкий аромат и прикидывала, из чего бы я могла сшить такую куклу. Может, мое старое платье подойдет? Брюки я не любила. Вот юбки - да, это мое. Платья там, сарафаны. Ага, вот, точно. Я вскочила и подошла к шкафу, долго перебирала свою одежду и вытащила, наконец, купленный перед самой поездкой синий сарафан с белым подкладом и россыпью пуговиц на лифе. Я засмотрелась на него в магазине, чем-то он мне приглянулся. И купила. И ни разу не надела. Было немного жаль пускать такую красоту на куклу, но на что не пойдешь ради любимой сестры. Особенно если она единственный твой живой родственник. И даже если она тебя ненавидит! Я расстелила сарафан на полу, вытащила из комода в коридоре ножницы и нитки. Зависла на несколько секунд над одеждой и начала безжалостно кромсать ткань, без наброска, без выкройки. Даже на страничку в планшете не смотрела. Я просто вырезала детали по памяти. Я точно знала, сколько и где отрезать, какой элемент с каким соединить. Из подклада вырезала детали для тела куклы. Бледного, холодного тела уменьшенной копии верховной богини. Из ткани самого сарафана я сделала его мини-версию. Отложила две синие пуговицы - для глаз. А потом мелко-мелко нарезала оставшуюся ткань, превратив ее в конфетти – это для набивки. Оставались волосы. Я вернулась в коридор и стала перебирать вещи в дальнем ящике. Среди старых перчаток, рубашек без рукавов, реинкарнировавших в тряпки, я нашла черный вязаный шарф, и по дороге до комнаты уже начала его распускать. Еще час я потратила на сшивание вручную всех кукольных элементов и набивку их самодельным наполнителем. Где-то в районе груди на кукольном торсе я спрятала сердечко – маленькую брошку, подарок мамы на мой пятый день рождения. Иголка металась вверх-вниз, я как зачарованная вела нитку. И только под конец работы поняла, что шила не обычным швом, а секретным, известным только ведьмам, и который можно было распустить, просто потянув за конец нити. Откуда я его знала? Мне было как-то все равно. Я просто делала свою работу, на автомате. За окнами дышала черная ночь, заглядывала в окна. А я заканчивала свой маленький шедевр: пришивала кукле волосы, глаза и черной строчкой вела рот, изогнутый в самоуверенной, но спокойной улыбке. Лишь закончив работу, я позволила себе встать с пола. Ноги затекли, хотелось пить. Я залпом опустошила кружку с остывшим кофе и сморщилась от его горечи. Хотелось спать, но вначале надо было устроить спальное место для куклы. Кровать, на которой она будет ждать своего часа. Коробку из-под обуви я нашла опять же в коридоре. А вот за землей пришлось бежать вниз, к клумбе. Благо, двор спал, и никто не видел, как я руками сгребаю грунт, воруя его у жухлых цветов. Кукла лежала на земляном матрасе, смотрела на меня глазами-пуговками, улыбалась вышитым ртом. А я пялилась на нее, не в силах отвести взгляд. Что-то надо было сказать. Я задумалась и выдала первое, что пришло в голову: - Именем твоим подтверждаю, что не желаю зла, лишь восстановить справедливость, найти утраченное, исцелить и познать правду. Именем твоим, Дэнэбра. Порыв ветра ударил в окно, надул парусами занавески. Я накрыла куклу крышкой и засунула коробку под кровать. Затем убрала все последствия ночного действа и, еле держась на ногах, добралась до кровати. Упала на нее, не раздеваясь, и уснула тут же, едва голова коснулась подушки. Сны мне сегодня не снились. Утро для меня началось в час дня. Ну а что, мое утро, когда хочу, тогда и начинается. Я сидела на кровати и пыталась вспомнить: почему так поздно легла вчера? Вспомнила не сразу, цепочка событий упорно огибала все, что касалось создания куклы. Но память все же выдала нужную информацию. Я хотела проверить коробку под кроватью, но передумала. Не хотела тревожить покой моей хранительницы. Вместо этого я подошла к зеркалу и тоскливо посмотрела на свое отражение. - Ну что, поколдовала? – спросила я саму себя. Чего я ждала? Ответа? Ну, собственно, я его дождалась. Зеркальная поверхность дрогнула, пошла волнами. Мое отражение дернулось, и изменилось. Короткие светлые волосы удлинились и потемнели, глаза из голубых превратившись в темно-синие. Кожа сменила тон на более смуглый, а губы растянулись в улыбке, больше похожей на оскал. Я хотела отшатнуться, но не могла. Тело не желало слушаться, застыв на месте. Отражение шагнуло ближе к зеркалу, я повторила движение. Отражение открыло рот и заговорило, и мое тело тоже. С той лишь разницей, что из моего горла вырывались слова, правда, голос был чужим. - И удачно поколдовала, - сказало отражение моим ртом и горлом. – Не бойся. Я не причиню вреда. Где-то глубоко внутри тела пряталась настоящая я. Напуганная и уже не уверенная в себе, в своих силах, в правильности действий. Хотелось орать во весь голос и звать на помощь. Женщина в зеркале приложила палец к губам, мое тело повторило движение. - Не паникуй. Ты же сама меня позвала. Я как-то разом успокоилась. Ну да, я ее звала. Так чего же я теперь боюсь? - Хорошо, - отражение кивнуло. Я, соответственно – тоже. - Я пришла помочь. Я буду рядом. Но я буду занимать твое тело, когда посчитаю нужным. Я не наврежу тебе. Обещаю. Не бойся. Это правило для всех ведьм. «Но я не ведьма» - ответила я ей из глубины сознания. - Нет, ты другое, - согласилась женщина со смуглой кожей. – Познакомимся? Я – Дэнэбра. «Лена» - ответила я ей. - Короткое имя, - старшая богиня