«Просим всех приготовиться к рулению и взлету»
Самолет тронулся с места, покатился по блестящей, словно глянцевой, взлетной полосе. У меня сердце забилось часто-часто, в предчувствии новых ощущений. И вот скорость увеличилась, меня вжало в кресло, и невольно захотелось закрыть глаза. Но любопытство было сильнее, и я жадно всматривалась в иллюминатор, на то как проносятся мимо далекие лесопосадки. В какой-то момент самолет легко дернулся и где-то внутри вспыхнуло то щекочущее чувство, что появляется когда взлетаешь на качелях вверх. За стеклом иллюминатора падала вниз взлетная полоса, резко уменьшаясь, вместе с аэровокзалом, ближайшим лесом, дорогами, домиками, машинами… Мы летели. Я выдохнула. Что ж, самое страшное похоже позади.
Герман сидел рядом и абсолютно спокойно читал журнал. Видимо не первый раз летает, и на него взлет никакого впечатления не производит. Счастливый. Я вдруг поняла, что мне и правда понравилось, все случившееся пару минут назад. И никак неприятных ощущений. Интересно, как я сам полет перенесу?
Где-то через час я поняла, что дальние перелеты – ужасно скучные. До Рахту лететь всего то четыре часа, а я уже нервно теребила край журнала. Читать мне, внезапно, не хотелось, за окнами плыли однотипные пейзажи: серая далекая земля покрытая трещинами дорог и квадратиками населенных пунктов. До побережья было далеко. Я слушала музыку и думала, чем бы еще заняться. Ответ я нашла не сразу, пришлось залезть в сумку и радостно обнаружить внутри альбом с рисунками. А я уж думала, что в суете сборов оставила его на столе. А нет, вот он, родимый, пусть на самом дне и чуть-чуть помятый, но все же. И карандаш есть.
Рисую я не очень хорошо, но почему-то уверена, что если буду много практиковаться, то обязательно «набью руку» и повышу уровень. Ну хотя бы не стыдно будет свои старания показывать. Вот и царапаю бумагу, отражая в линиях и штрихах свои эмоции.
Кстати пока рисую, заодно и мысли в порядок привожу. Рука с карандашом по привычке зависла на пару секунд над листом, и лишь потом заскользила, вверх-вниз, перенося набросок из головы на бумагу. Музыка в наушниках помогала доработать идею, подталкивала фантазию. На белом фоне замерли в танце мужчина и женщина. Не сказать, что рисунок выходил детальным, пол героев был понятен, скорее интуитивно. Тем более что лица рисовать я не умею, вот и остались персонажи безликими болванчиками. Героиню рисунка я одела в длинное платье, волосы до пояса сразу заштриховала. Ее партнер, одетый в простую рубашку и брюки, вначале чуть не обзавелся полумаской на лице. Но тут я передумала, стерла аксессуар и просто неровными рванными штрихами обозначила верхнюю часть лица поврежденной.
Набросок и не более. Я его и не закончу, скорее всего, но мне он понравился. И не только мне. Закончился очередной трек в плеере, и в тишине между песнями и вдруг поняла, что мой сосед очень внимательно смотрит на альбомный лист. Я вздрогнула и повернула голову.
- Простите, - Герман заметно смутился. – Невольно заинтересовался, и как вижу – не зря. Вот уж кого-кого я эту пару не вашем рисунке я увидеть не ожидал.
У меня глаза расшились от удивления:
- А вы догадались, кто это?
- Вполне, - кивнул мужчина. – Вы довольно явно указали характерные черты верховных духов Ладонги.
Он помолчал несколько секунд и затем добавил.
- Вы меня удивили, правда. Не ожидал что представитель современной молодежи знакома с культурой соседней страны. Тем более такой, как Рахту.
Я пожала плечами. Хотя вполне понимала Германа. На Мирре все страны за редким исключением верны одной религии – Вере Шестнадцати. Легенду о том, как почти три тысячи лет назад на территории нашей планеты открылись шестнадцать порталов между измерениями, и шестнадцать жителей иных миров ступили не землю Мирра, знает каждый школьник. Шестнадцать магов привнесли в эту реальность свои силы, знания, навыки. Они научили первых жителей Мирра разным наукам, но при этом практически полностью уничтожили первородных существ, наделенных волшебным даром. Эти шестнадцать магов стали прародителями современных волшебников, ныне скрывающихся от властей и живущих обособленно. Многие даже сомневаются, а живы ли они вообще.
И хотя Вера Шестнадцати сильна и адептов ее миллиарды, но есть на планете места, где мировая религия отступает на второй, а то и на третий план. В основном это территории изолированные. Как например, поселения полудиких племен, в джунглях, или деревни Детей Снегов, почти на полюсах. Или, если носители религии не сидят на месте, как кочевые племена Степных Охотников и Детей Моря.
Рахту был пример довольно удачной изоляции. Примерно пятьсот лет назад, когда на Мирре процветали пиратские банды, плеяду мелких островов с одним крупным в центре приметили три группы Ловцов Удачи, как называли себя морские разбойники. Они довольно быстро обжились на крайних островах, и вскоре начали наведываться и на центральный. Их не смущал даже тот факт, что по его побережью селились Дети Моря – темнокожие и темноволосы, высокие, мускулистые строители плавучих домов, на которых пускались в путешествия за китами и крупными морскими животными.