Между тем, характер Федора Дмитриевича с каждым годом все более портился. Он становился по-молодому задиристым, не теряя, однако, старческой ворчливости. Оставался при нем и его возрастной опыт. Можно вообразить, что за искуситель был в его лице, в этом сочетании блестящей молодой наружности и житейского груза.
Еще через пять лет его уже считали моложе меня. Это было как раз в то время, когда ты учился в старших классах. А теперь представь мою не только чисто женскую досаду, но и ужас при взгляде на Федора Дмитриевича. Мне исполнилось пятьдесят, когда его стали принимать за моего сына. К этому времени мое чувство к нему переросло в чувство матери. Психологически я уже готовила себя к тому, что он совсем скоро станет подростком, а потом и вовсе дитям, так как природа явно перебарщивала и с необычайной скоростью катила его назад, в детство. Но вот что нехорошо: во мне появилось нечто мстительное, странно уживающееся с материнским. Федор Дмитриевич, наконец-то, расстался со своими поклонницами, а я приобрела на него права не матери даже, а бабки.
Прежде чем превратиться в младенца, он открыл свою тайну. Оказывается, когда-то он попал с геологической экспедицией в некое странное место в Сибири, где находился очаг аномального времени. Все, кто там побывал, через год стали развиваться в обратном порядке. За участниками той экспедиции установили контроль сразу несколько НИИ, но мой Федор Дмитриевич уж очень захотел вернуть молодость и улизнул от наблюдений. Я повезла его в Москву, когда он уже превратился в мальчика, а там сказали: где же вы были раньше, теперь что-либо изменить поздно, слишком далеко зашел процесс. Сейчас Федору Дмитриевичу полгода. Что с ним случится через шесть месяцев, я не знаю.
Леонида смолкла и осторожно переложила малыша с одного плеча на другое. При всей необычности история с ее мужем подтвердила давние догадки Ладушкина о том, что за чудесами не обязательно лететь в космос - их много и на Земле.
- А ты, я вижу, тоже озабочен временем? - Леонида проницательно взглянула на него. - Иначе зачем бы дежурил у вокзальных часов?
- Да, - признался он. - Озабочен.
- Я всегда понимала своих учеников.
- И давали советы.
- Дам и сейчас. На Каштанном бульваре, в здании бывшего кукольного театра, по воскресеньям собирается в три часа ГрАНЯ. Это такая группа по аномальным явлениям. Пойди, пообщайся, там есть любопытные ребята.
Ладушкин приоткрыл дверь и заглянул в комнату, где заседала ГрАНЯ. Человек десять, умостившись за столами и на столах, перебрасывались репликами с мужчиной в черном свитере, называя его по фамилии:
- Арамян, вы не правы!
- Так эксперименты не проводятся, товарищ Арамян.
- Я же говорил вам, Арамян, надо установить над ним контроль.
С минуту он постоял у дверей, затем на цыпочках пробрался в конец комнаты. Все вопросительно повернулись к нему.
- Я, собственно... - замялся он. - Мне нужна ГрАНЯ.
- Зачем она вам? - подозрительно спросил Арамян, буравя его кавказскими глазами.
- У меня дело. От Леониды Григорьевны.
- А-а, - протянул он. - Тогда подождите.
Настороженность вмиг исчезла, все отвернулись от Ладушкина, и собрание покатилось своим ходом.
- Нет, вы только послушайте, Арамян, что говорит эта дама! - взвинченно выкрикнул мужчина с румянцем легкоатлета, кивая в сторону яркой брюнетки в желтой мохеровой блузке.
- Да я своими глазами видела! - Девушка ударила себя кулачком в грудь. - Сидит вот так на берегу. - Подперев щеки ладонями, она кого-то изобразила. - И вдруг вижу - идет!
- Кто? - У окна знакомо хихикнули. Ладушкин повернул голову и увидел Веню Соркина. - Вы сами сказали, что сидит. - Веня подмигнул Ладушкину.
Встреча была неожиданной - Соркин не верил не только в чудеса, но и в некоторые научные явления. И чего это он забрел сюда? Не удивительно было бы встретить здесь Орехову, помешанную на "летающих тарелках" и шаровых молниях. Соркин был ее жестоким оппонентом, умел искусно развенчивать любое природное волшебство, от которого она приходила в восторг. Уж не намеренно ли пригласили Соркина в эту группу, чтобы отрезвляюще воздействовал на буйное воображение ее энтузиастов? Подобные люди здесь просто необходимы.
- Нет, вы только вдумайтесь в смысл! - пыталась прорваться в души присутствующих девушка. - Человек сидит, смотрит на море и нагоняет волну. Такого экстрасенса нет даже в Киеве, а у нас есть!
- Товарищи, - сказал Арамян, - прошу извинить, но мы отошли от сегодняшней темы. Дубров, слушаем вас.
Из-за стола вылез плотный широкоплечий парень, встал лицом к присутствующим, смущенно переваливаясь с ноги на ногу.
- Включайте, - кивнул Арамян девушке. Та сунула парню в руки микрофон от кассетного магнитофона "Легенда" и нажала клавишу.
- Ну что вам сказать, - замялся парень. Было видно, что он не привык выступать перед аудиторией, да еще у магнитофона. - Так вот, - он кашлянул. - Дело в том, что часы на моей руке не ходят.
- Так заведите, - опять хихикнул Веня.
- Соркин, хотя сомнение и мать познания, все же ведите себя тактично, сказал Арамян, и Ладушкин понял, что Веня здесь не впервые.
- Все равно не ходят, - нахмурился Дубров. - Тут я слышал о женщине, которая останавливает стрелки на башне. У меня же часы останавливаются сами. Особенно когда очень волнуюсь, стрелки начинают прыгать, а потом и вовсе замирают. За год шесть штук испортил. Не идут даже те, что вмонтированы в панель МАЗа.
- И чем вы объясняете это? - поинтересовался Арамян.
- Для того и пришел, чтобы у вас спросить.
Все молчали. Тогда начал излагать свои предположения Ладушкин:
- Возможно, Дубров в минуты волнения излучает сильные электромагнитные волны. А магнит, как известно, действует на часовой механизм. И еще одна версия: всему виной биочасы.
- То есть? Объясните, - не поняли присутствующие.
- Видите ли, есть предположение, что в человеке существует эдакий хроноглаз, своего рода биочасы, которые не только настраивают наш организм на определенный ритм, но и могут предвидеть будущее, заглядывать в прошлое. Ваши биочасы, Дубров, возможно, настолько мощны, что влияют на механизм обычных часов. Мне бы надо пообщаться с вами, Дубров. Я хочу удостовериться в наличии этого хроноглаза.