Напомнив себе, что я здесь по работе, я вышла из комнаты и прокралась несколько шагов вглубь по коридору до последней двери справа. Я бесшумно вошла в гостиную комнату и остановилась, уставившись на представшую передо мной картину.
На стенах и каждом предмете мебели сидели гигантские мотыльки всевозможной цветовой гаммы. Каждый мотылёк был размером с обеденную тарелку, с толстым брюшком и двумя парами усиков на голове. Несколько лет назад я смотрела документальный фильм про верисов на «Нэшнл Географик», но увиденное в фильме померкло в сравнении с тем, какими эти создания были вблизи.
Все мотыльки подёрнулись зябью, словно ощутили моё присутствие, и под лыжной маской у меня проступил пот над верхней губой. Я вспомнила, как посчитала, что у всей съемочной группы фильма крыша поехала, раз они подошли так близко к большому скоплению верисов, и теперь я гадала, не испытал ли один из тех парней внезапную жуткую потребность сбегать пописать. Мне слишком мало платили за это.
Двигаясь как в замедленном кино, я прошла глубже в гостиную комнату. Верисов привлекали яркие цвета, за исключением белого. По какой-то причине они не могли видеть белый цвет, так что я буду для них невидимкой до тех пор, пока не подниму шум. Их усики были высокочувствительны к звуку, и громкий шум будоражил их. Я лучше встречусь с изголодавшимся баннеком, чем с роем верисов.
Я приблизилась к ближайшему верису, взгромоздившемуся на спинке кресла. Затаив дыхание, я протянула руку и легонько провела пальцем вниз по спине создания. От второго касания, верис оцепенел и сложил крылья вдоль брюшка.
«Пока всё хорошо». Я выдохнула и подняла спящее создание, стараясь не растолкать его. Я развернулась и вернулась в комнату напротив, где нежно положила мотылька на дно большого стеклянного куба, который был запачкан белым помётом.
Снова и снова я повторяла мучительно медленную процедуру по введению каждого вериса в сон и переносу их в клетки. Через девяносто минут я уже поймала тридцать пять созданий, и осталось ещё пять.
Я тянулась к верису, вцепившемуся в занавеску, как вдруг наверху хлопнула дверь. Я застыла на месте, когда все пять верисов, оставшихся в комнате, тревожно замахали крыльями. Агент сказал, что все покинули дом, так кто же, чёрт его возьми, был наверху?
На лестнице раздались шаги и мужчина выкрикнул:
— Боже, я спал как убитый. Льюис, почему ты меня не разбудил?
Верисы взлетели.
«О, нет!» Я рванула из комнаты и лицом к лицу встретилась с потрясённым корейцем, который замер на нижней ступеньке.
— Кто ты, чёрт, такая? — требовательно спросил он.
— Тихо, — проорала шёпотом я, побежав к нему.
— Какого?.. — слово умерло на его губах, и он в ужасе выпучил глаза.
Я застыла на месте. Мне и оборачиваться не надо было, чтобы понять, что я опоздала.
ГЛАВА 5
Мужчина заорал и, развернувшись, попытался убежать верх по лестнице. Ему удалось сделать всего лишь три шага до того, как верисы добрались до него. Они неистово закружили вокруг него, и у меня свело живот от вида огромных изогнутых жал, выступавших из-под их брюшков. Жала уже блестели от яда.
Я лихорадочно стала оглядываться по сторонам, ища хоть что-то чем можно было бы помочь мужчине. Мой взгляд зацепился за висевшую на стене картину в раме. Я сорвала её со стены в тот самый миг, когда мужчина издал леденящий кровь крик. Он скатился вниз по ступенькам и упал корчащейся, кричащей грудой у основания лестницы. Эти звуки ещё больше взбудоражили верисов, и, бросившись к нему, они стали пронзать его своими жалами.
Я побежала к ним, замахнувшись картиной. Развернувшись, я вмазала картиной по верису, отбросив создание к стене. В поисках новой угрозы другие верисы тут же позабыли о мужчине, но мой белый наряд сбивал их с толку. Они видели только картину, и кинулись на неё как метательные снаряды.
Целую напряжённую минуту, пока я отбивала одного вериса за другим, я думала, что пропала. Казалось, мои рёбра вот-вот треснут от давления в груди, и я едва не обмочилась, когда жало зацепилось за мою перчатку. Я умудрилась отогнать вериса прочь раньше, чем он смог ужалить меня, но от столь смертоносной ситуации меня бросило в холодный пот.
Ко времени как я покончила с последним верисом, мужчина бился в конвульсиях, и из его рта шла пена. Я бросила картину и, подбежав к нему, насчитала как минимум девять пузырчатых рубцов на его лице и руках. С таким количеством яда в крови, он умрёт в считанные минуты.