Сказано это было с таким триумфаторскими прищуром, что покажи Валентин в следующую секунду язык, Александр бы ни капельки не удивился.
«Эка цаца!» – восхитился про себя Саша, но тут же нашёлся, и ответил как можно небрежнее, указав взглядом под стол:
– Да нет, Валь, просто у тебя на голенище левого сапога азотистый глинозём, который встречается только в Ясенево.
Валентин Борисович не удержался и инстинктивно бросил-таки быстрый взгляд на свои итальянские ботиночки, а потом расхохотался так открыто и заразительно, что и Саша конечно же не удержался, успев впрочем продавить сквозь смех:
– Один – один?
– Один – один. – подтвердил Валя отсмеявшись, а потом добавил уже совсем серьёзно. – И вот ещё что… Кнута нет, зато есть пряник. Я, Саша, как ты уже понял, частное лицо очень влиятельное, и могу входить в неплотно закрытые двери. Что тут, что там, в Америке. Что практически в любой другой стране. Если понадобится, и в Антарктиде. И, что немаловажно – умею быть благодарным. Ну что, взаимопонимание достигнуто?
– Достигнуто.
– Вот и славно. – Аверин посмотрел на часы, словно сверяясь с расписанием беседы. – Ты подумай пока, время терпит, мгновенный ответ не требуется. Я потом позвоню. Сам понимаешь, афишировать наш разговор не надо. Со Ступаковым поговорю сам. А ты пока отдыхай, вы же вроде сегодня с братцем-Борей и Мишей Алексеевым в баню собирались?
– Ну надо же… – ответил развеселившийся Саша. – Как всё-таки полезно что у нас частные лица так хорошо информированы. Сам-то я про сегодняшнюю баню и забыл! Спасибо что напомнил. Валь, а о чём подумать-то, пока время терпит?
– Я же говорю, ты можешь и отказаться.
– Ага, ага… Тебе не к кому больше обратиться. Я как бы – последний вариант. И тем не менее я могу и отказаться. Интересная ситуация получается… – не спеша сказал Александр, размышляя вслух. – Ведь вы могли мне любые вопросы задавать, и получать правдивые ответы. Вроде как мне в голову заглянули. Экстренное потрошение мозгов устроили.
– Ну так, глянули одним глазком. – отшутился Аверин, уверенный, что по поводу такого вопиющего нарушения «прайвиси» Тимофеев возмущаться уже не будет. – Ещё раз извини, старина.
– Да хватит извиняться, я же говорю – всё, проехали. Я не о том… Получается что ты же, Валя, наверняка знаешь, что я соглашусь помогать, так ведь? – Саша подмигнул собеседнику. – Трудно быть богом.
– Поясни. – сказал озадаченный Валентин Борисович. Книги Стругацких он любил и знал неплохо, а уж классику «Трудно быть богом» и подавно, но вот аналогия никак не просматривалась.
– Ну как же, почти в любой религии: и всесильный бог, и свобода воли у человека. Творец как-бы дал человеку свободу выбора: что – делать, а что – нет. Но благодаря тому, что бог всесильный, он великолепно знает что будет дальше. Вот и получается, что свобода воли совершенно надувная. Фиктивная. Вот и ты сейчас говоришь, что я могу согласиться, а могу и отказаться, а сам-то небось уже прекрасно знаешь что я соглашусь.
– Но я ведь не ищу лёгких путей, вот и рассказал тебе всё, чтоб интереснее было. Теперь интрига усложняется, потому что я знаю что у тебя в голове, а ты знаешь что я знаю… – рассмеялся Валентин. А потом добавил более-менее серьёзно: – Не преувеличивай возможностей технологии, Саша. Никто не может знать согласишься ты помочь или нет. Ты и сам наверное ещё не знаешь. Вобщем – думай, отдыхай, догуливай отпуск. Потом свяжемся.
Уже в дверях, глядя в спину спускающегося по ступенькам гостя, Александр крикнул :
– Валь, а имя-отчество хоть настоящие?
11. Не шпионка, а разведчица
День начинался так себе. Вернее, это наверное не день начинался, отпуск заканчивался, по-этому и настроение было не очень-то развесёлое, даже скорей откровенно хандрёжное.
Вчера поздним вечером Саша (как говорилось в старом добром мультике, «изрядно ощипанный но непобеждённый») сменил самолёт на такси в Международном аэропорту Солт-Лейк-Сити. После пятнадцати минут дороги, обнимашек-целовашек с домашними, непременной раздачи подарков от бабушек и дедушек, а также стакана водки, предусмотрительно привезённой через пол-света из Первопрестольной, время суток и состояние организма соответствовали необходимости пересыпать часовые пояса.
Проснувшись рано утром, Саша курил, смотрел на совсем уже весенний сад, и прислушивался к ощущениям. Начало приходить осознание того, что текущая смена обстановки – не очередной виток цепочки отпускных приключений, а их окончание. Завтра – рабочий понедельник. Начало очередной (что характерно – рабочей) недели. За которой последует ещё одна. И ещё одна. Всё – праздник кончился.