— Конечно приду, — сказал я. — Друзей в беде не бросают.
Я поскорее оделся и вышел в ночь. Было сорок градусов мороза, и ни одного такси в округе — пришлось отправиться пешком. Двенадцать миль по снегу я шел целых пятнадцать минут, потому что снег был очень глубокий и к тому же я забыл дома калоши. Когда я подошел к замку Лафкадио, камердинер проводил меня через Серебряный зал и Изумрудную столовую — прямо в Золотой кабинет, где меня ждал хозяин всей этой роскоши Лафкадио Великолепный. Знаете, что он делал?
Он плакал.
— Почему ты плачешь, друг мой? — воскликнул я. — Ты богат, знаменит, у тебя семь машин, тебя все любят, ты величайший стрелок в мире. Почему же ты плачешь — ведь у тебя есть всё!
— Всё — это не всё, — заметил Лафкадио, роняя горючие слезы на золотой ковер. — Я устал от моих нарядов и денег. Я устал есть курицу «по-корнуэльски», запеченную с рисом. Я устал ходить на приемы, танцевать ча-ча-ча и пить простоквашу.
Я устал курить пятидолларовые сигары, играть в теннис, раздавать автографы, я устал от всего! Я хочу чего-то новенького!
— Новенького? — переспросил я.
— Да, новенького! — подтвердил он. — Но я не знаю, где его взятъ\
И он снова зарыдал.
Должен признать, что рыдающий лев — это тяжелое зрелище.
— А ты пробовал покататься на лифте? — спросил я.
— Сегодня утром я прокатился на лифте тысячу четыреста двадцать три раза. Надоело! — И он вновь залился слезами.
— Может, съесть еще мармеладку?
— Я уже съел двадцать три миллиона двести сорок одну тысячу пятьсот шестьдесят две мур-рмеладки! — хныкнул лев. — Я устал от них! Я хочу новенького!
Он уронил голову и заревел уже совершенно неудержимо.
В этот самый момент дверь распахнулась, и в комнату, помахивая тростью, влетел Финчфингер, директор цирка.
— Хей-хо, Лафкадио! — закричал он. — Кончай плакать, лучше порадуйся, потому что… потому что я придумал для тебя кое-что новенькое!
— Чего это? — шмыгнул носом Лафкадио Великолепный, глядя на него полными слез глазами.
— О-хо-та! — по слогам проговорил директор. — Мы едем в Африку на охотничье сафари, пакуй ружья и чемоданы!
— Ура! — подпрыгнул Лафкадио. — Я еще никогда не был на охотничьем сафари! Давай, дядюшка Шелби, поехали с нами! Вот здорово-то!
— Я бы с радостью, — ответил я. — Но кто же будет поливать мой филодендрон? Пожалуй, я все-таки останусь. Но ты обязательно напиши мне оттуда о своих приключениях.
Лафкадио собрался, упаковал свои костюмы и ружья и вместе с Финчфингером и другими охотниками отправился в Африку.
11.
В Африке они первым делом надели красные охотничьи кепки, зарядили ружья и отправились прямо в джунгли. Но только они начали охотиться на местных львов, как вдруг один старый-престарый лев, приглядевшись к Лафкадио, спросил: — Стой, погоди минутку, а мы разве не знакомы?
— Сомневаюсь, — ответил Лафкадио.
— Послушай, а почему ты стреляешь в нас? — спросил старый-престарый лев.
— Потому что вы — львы, а я — охотник, — объяснил Лафкадио. — Вот почему.
— Ты — не охотник, — сказал старый-престарый лев, оглядывая Лафкадио очень пристально. — Ты — лев.
Я же вижу хвост, торчащий у тебя из-под куртки.
Ты — лев.
— О, Боже! — воскликнул Лафкадио. — О, Боже, да. Я совершенно забыл об этом.
— Эй, чего ты там мешкаешь, Лафкадио? — окликнул его один из охотников. — Хватит болтать с этими львами, пора в них стрелять!
— Не слушай его, — сказал старый-престарый лев. — Ты такой же лев, как и мы. Оставайся с нами, а когда мы покончим с этими охотниками, вернемся вместе в джунгли, вздремнем на солнышке, побултыхаемся в речке, повозимся в высокой траве и слопаем на ужин по паре толстеньких тепленьких кроликов.
— Тепленьких кроликов! — ужаснулся Лафкадио. — Ф-фу!
— Не слушай его, — сказал человек. — Ты такой же человек, как и мы. Останься с нами, а когда мы покончим с этими львами, поплывем обратно в Америку, сходим на отличную вечеринку, сыграем в бадминтон, пропустим по стаканчику простоквашки…
— Простоквашки! — затрясся Лафкадио. —
Бр-р-р!
— Ладно, — сказал охотник. — Если ты человек, давай постреляем этих львов, а если ты лев — мы пристрелим тебя самого.
— Итак, — сказал старый-престарый лев. —
Если ты лев, давай слопаем этих охотников, а если ты человек, мы слопаем тебя самого. Решай, Грммфф.
— Решай, Лафкадио, — сказал человек.