Р. Л. Стайн
ЛАГЕРЬ ПРИЗРАКОВ
1
— Ты же знаешь, Гарри: в автобусах меня укачивает, — прохныкал Алекс.
— Хватит ныть, — отозвался я, толкая брата в бок. — Мы уже почти приехали. Раньше надо было жаловаться!
Автобус колыхался, медленно двигаясь по узкой дороге. Я держался за спинку переднего сиденья и смотрел в окно.
Повсюду виднелись только высокие сосны. Они проплывали мимо окон автобуса. На пыльной траве лежали солнечные лучи.
«Скоро мы будем в лагере „Волшебная луна“», — радостно думал я.
Я никак не мог дождаться, когда наконец мы выйдем из автобуса. Кроме нас с Алексом, в салоне не оказалось ни единого пассажира. Мне было как-то не по себе.
Водитель сидел в кабине, за зеленой занавеской. Я видел его мельком, когда мы с Алексом садились в автобус. Мне запомнилось только, что у нашего водителя приятная улыбка, бронзовый загар, вьющиеся светлые волосы и серебряная сережка в ухе.
— Добро пожаловать, парни! — поприветствовал он нас.
Но с тех пор как автобус тронулся с места, мы пс слышали от водителя ни слова и не видели его. Жутковато…
Хорошо еще, мы с Алексом понимаем друг друга. Он на год младше меня, ему одиннадцать, но ростом он меня давно догнал. Нас даже прозвали близнецами Альтман, хотя мы вовсе не близнецы.
У нас обоих прямые черные волосы, темно-карие глаза и серьезные лица. Родители вечно пытаются подбодрить нас, даже когда мы в отличном настроении.
— Гарри, меня тошнит, — пожаловался Алекс.
Я отвернулся от окна. Лицо Алекса стало желтоватым, подбородок дрожал. Плохой признак!
— Не думай о том, что едешь в автобусе, — посоветовал я. — Представь, что мы сидим в машине.
— Меня и в машине укачивает, — простонал он.
— Тогда придумай что-нибудь другое!
Алекса начинает укачивать, едва мама заводит двигатель.
Происходит это так: сначала желтеет лицо, начинается озноб, а потом его тошнит.
— Потерпи еще немного, — попросил я. — Скоро мы будем в лагере, и тебе сразу полегчает.
Брат с трудом сглотнул.
Автобус тряхнуло на глубокой выбоине. Мы с Алексом подпрыгнули.
— Мне плохо! — застонал Алекс.
— Знаю, знаю, — отозвался я. — Попробуй отвлечься. Спой что-нибудь, и погромче. Не бойся, тебя никто не услышит. Кроме нас в автобусе никого нет.
Алекс любит петь. У него красивый голос.
Школьная учительница музыки уверяет, что у Алекса бесподобный тембр. Не знаю точно, что это означает, но, по-моему, что-то хорошее.
Алекс серьезно занимается пением в школьном хоре. Папа пообещал, что этой осенью найдет для него частного учителя.
Автобус снова тряхнуло. Я взглянул на брата. Его лицо было как банановая кожура. Хуже некуда.
— Пой, не стесняйся! — велел я.
У Алекса задрожал подбородок. Прокашлявшись, он запел песню «Битлз», которая нравится нам обоим.
От тряски голос Алекса слегка дрожал, но лицо уже не казалось таким безжизненным.
«Отлично придумано, Гарри!» — поздравил я самого себя.
Я смотрел, как за окном проплывают красноватые стволы сосен, и слушал, как поет Алекс. У него и вправду замечательный голос.
Пожалуй, я немного завидую ему.
Но в теннис Алекс играет хуже меня. И плаваю я гораздо быстрее. Так что мы квиты.
Алекс вдруг оборвал песню и горестно покачал головой.
— Жаль, что мама с папой не отправили меня в музыкальный лагерь, — вздохнул он.
— Алекс, лето уже кончается, — напомнил я. — Сколько раз можно твердить одно и то же? Мама с папой слишком долго медлили. Теперь уже поздно.
— Знаю, — нахмурился Алекс. — Но лучше бы они…
— Хорошо еще, что попадем в лагерь «Волшебная луна», — перебил я. — Эй, смотри!..
Я заметил возле дороги двух оленей — большого и маленького. Они стояли среди деревьев, глядя на автобус.
— Подумаешь, олени… — кисло отозвался Алекс.
— Выше нос! — скомандовал я. У моего брата часто меняется настроение. Иногда мне хочется взять его за плечи и как следует встряхнуть. — А если «Волшебная луна» окажется самым лучшим лагерем в мире?
— А если там будет тоска смертная? — возразил Алекс и начал расковыривать дырку в кожаном сиденье и вытаскивать оттуда набивку. — Вот музыкальный лагерь — это и вправду здорово… — Он вздохнул. — Каждое лето там ставят по два мюзикла. Красота!
— Алекс, хватит ныть! — велел я. — Радуйся, что не пришлось торчать дома. В «Волшебной луне» мы пробудем каких-нибудь пару недель.
Автобус вдруг резко затормозил.
Меня бросило вперед, затем вдавило в спинку сиденья. Я обернулся к окну, надеясь увидеть лагерь, но вокруг по-прежнему были одни сосны.