Еда была прекрасна. Даже пресный тушёный картофель с небольшими сальными кусками мяса казался вкуснейшим блюдом. Стоило только поголодать сутки. Хотя, сказать честно, это очищение пошло на пользу — на пустой желудок думать было куда легче, а думать приходилось не мало. Доедая свою порцию, Пастор оглядел стол, за которым уместились все обители Первого отряда. Ночные гости, благо, расселись за свои столы и хоть сейчас он мог осмотреть каждого из подопечных. Все выглядели слегка помято, но, в целом, достойно. Кроме Мимолётной. Она, даже для своей белоснежной кожи, выглядела бледной. Девушка сидела в отдалении, на самом краю стола, и ковыряла вилкой в тарелке. К еде она даже не притронулась. На секунду рыжая подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Пастору, видно, не ожидая такого, она сразу же отвернулась.
— Она с самого утра такая, — прошептала вдруг на ухо Снегурка и положила голову на его плечо.
— Только сегодня, — тихо проговорил он в ответ.
Взгляды Пастора и Мимолётной снова встретились, но на этот раз, она не стала отворачиваться, наоборот, продолжала смотреть в глаза парня, потом на Снегурку, потом снова на Пастора. В эти моменты в её уже красных глазах стали накапливаться слезы. Вдруг, она вскочила с места и быстрым шагом, почти бегом, вышла под разошедшийся дождь. Видно, ей было всё равно, довольно быстро она удалилась на приличное расстояние. И в этот момент в столовой включили свет, который сильно ударил по привыкшим к сумеркам глазам. Когда Пастор проморгался, Мимолётной уже и след простыл.
— Я думаю, что тебе стоит с ней поговорить. Может, случилось что-то ещё плохое, — пробормотал Вол, сидевший рядом. Он также был весьма удивлен произошедшим.
— Действительно, надо бы, — со вздохом ответил светловолосый, — но я и так знаю, что она тоскует по по Луне.
— Так иди и узнай прямо сейчас! — Снегурка слегка толкнула Пастора в плечо, — И попытайся успокоить, она же твоя сестра, всё-таки.
— Хорошо. Вол, проверь, пожалуйста, чтоб потом все всё за собой со стола убрали.
— Все проверит он, проверит, а я ему помогу. Иди уже, Пастор, господи, сколько можно тянуть?! — Снегурка буквально выталкивала парня из-за стола. Парень встал и, накинув капюшон куртки, отправился за Мимолётной.
***
Рыжую копну волос было очень легко увидеть издалека. Её обладательница сидела на лавке в отрядной беседке. Она поджала ноги к груди и, повесив голову, спрятала лицо за ладонями. Пастор остановился перед входом в беседку, не обращая внимания на проливной дождь, который активно старался промочить парня до нитки.
— Мимолётная…
— Ну что? — она подняла взгляд на парня. Глаза у нее были заплаканные, а лицо непривычно розовое и опухшее.
— Я разделяю твою скорбь. Мне тоже не хватает Луны. Не плачь, пожалуйста, это происшествие останется в прошлом, в отличие от хороших воспоминаний, связанных с ней, — они всегда будут с тобой. Не давай плохим мыслям их затмить.
— Пастор, хватит, я не могу больше тебя терпеть! — она вскочила на ноги, — Сколько можно?! И зайди уже в чёртову беседку!
— Хорошо, — он спокойно зашёл под крышу, снял капюшон и стянул куртку, бросив ее на боковую лавку, — так что произошло, и как мне тебе помочь, сестричка?
— Что произошло? — она попыталась засмеяться, — А ты, похоже, действительно не понимаешь, как и все тут! Я что, одна нормальная?! Моя лучшая подруга у-мер-ла, Пастор, её больше нет! Как вы все можете спокойно жить, даже улыбаться, после произошедшего? Это дико! И это моё поведение вызывает косые взгляды? Лагерь наполнен ужасными людьми, бесчувственными и двуличными. Я посмотрю, что они все запоют, когда их близкие покинут этот мир, почему нельзя проявить хоть каплю сострадания? Она не достойна смерти, Пастор, это вы все её достойны. — рыжая взяла паузу, чтоб отдышаться, слезы текли ручьем по её лицу и капали с остренького подбородка прямо на пол, — Что ты можешь сделать? Перестань вести себя, как скотина! Будь мудрее, тебя же у нас тут считают самым-самым, только почему-то ты не соответствуешь. Ты называешь меня сестрой, хотя я ей не являюсь, никогда не была и не буду. Но даже если, предположим, ты действительно так считаешь, то почему тебе на меня наплевать? Почему вместо того, чтоб меня поддержать, ты то ласкаешься с этой пустой белобрысой девкой, то спишь, то делаешь то, что и без тебя сделают?! Почему единственный человек, которому на меня было не наплевать, умер?! Я тебе не сестра! Хватит меня таковой считать и называть. Я думала, что привыкну к этому, но не получилось, это не мой мир, не мое тело, не мои отношения, я так устала! — Мимолётная рухнула обратно на лавку и зарыдала.