Холодало, появилась надобность в заготовке дров на долгую горную зиму. Тогда люди взялись за топоры и начали валить прекрасный хвойный Лес, что так добродушно приютил их. Пока не наступила зимняя пора, они успели многое сделать: засушили грибы, плодородная земля дала им урожай. Они позаботились о мясе, засушили травы. Зима выдалась снежная и суровая. Печь в землянке ни на день не переставала обогревать с трудом выживающих людей. Но они были сильными.
В скором времени туда переселилось ещё некоторое количество людей, а потом ещё. Только боги знают, что прогнало их с полей на самые вершины гор. Все молчали о том, что произошло, будто бы бежали они от чего-то, что страшнее самой Смерти. Всем им нужно было жильё, топливо для обогрева и приготовления пищи. И все они дружно вырубали Лес. Своей наглостью люди прогневали природу. Леса грели спины гор от холода и ветра, что обитали на такой высоте, а реки помогали этим Лесам расти. Конечно, поваленные деревья не остались незамеченными. И тогда могучие горы решили, что не достойны люди жить тут. К сожалению, выход был только один. Самый болезненный, но единственно возможный и эффективный. Горам было больно только думать о том, что они собирались сделать, но оставить это так, как оно есть, было ещё хуже.
Горы встали, стряхивая с себя и земли, и Леса, и животных, и людей — всё. А потом легли обратно, голые и острые.
Вершины их покрылись снегом и замёрзли, а места, где раньше были прекрасные Леса, опустели. Теперь ветра гуляют по скалам, охлаждая их, замораживая их горячие сердца, любящие правосудие. Вскоре горы-великаны полностью замёрзнут, а о прекрасных созданиях Природы будут напоминать лишь скорлупки — бывшие их спины».
***
— Эй, проснись уже, ну!
Малыш растерянно открыл глаза. Комната непривычно была наполнена солнечным светом. Над пареньком стоял мальчишка с весьма требовательным видом. Он был совсем небольшого роста, тёмные волосы его, когда-то причёсанные, после сна так и остались торчать в разные стороны.
— Что… что такое? — спросил ещё не до конца проснувшийся Лесник хриплым голосом.
— Я говорю, ты будешь свой апельсин или нет? — мальчуган с нетерпением сверлил взглядом паренька.
Малыш неуверенно сел в кровати и зевнул. Его собеседник явно не хотел терять время на разговоры и ещё раз переспросил. Малыш, искренне не понимая что за апельсины, вежливо ответил ему, намекая на то, что у него их попросту нет.
— Нам на полдник их дали, боги полевые, проснись уже, — закатив глаза, пояснил мальчишка. — Ну?
— Бери, бери уже.
Это оказалось верным ответом, ибо мальчик заметно повеселел. Он с важным видом сел на кровать напротив, очищая фрукт, и выразил желание познакомиться:
— Я Рогоз, — он зажмурился от сока, который полетел ему прямо в глаза. — Кто ты, я, конечно же, знаю. Но не думай, что теперь ты тут самый известный. Ты, скорее, звезда, что потухнет за один день. Однодневка. — Рогоз сделал перерыв, пережевывая дольку, — по крайней мере, так всегда было.
— Надеюсь на это! — отшутился Лесник.
В этот момент в комнату ворвался ещё один незнакомый мальчик. В глаза тут же бросились его чёрная рубашка и лямки рюкзака на плечах. Он с забавным акцентом спешно объявил о том, что пора идти в душ, и тут же вышел. Рогоз нехотя поднялся с кровати и побрёл к выходу, возле самого дверного проема обернувшись на Лесника, не оставлявшего тщетных попыток как можно быстрее заправить постель.
— Оставь её! — прикрикнул Рогоз, усмехнувшись. — Пусть вдохнёт воздуха без тебя, идём.
Лесник застыл, задумываясь, а затем выпрямился, осматривая комнату, и нашёл все постели незаправленными.
— Хорошо, — отозвался он, бросая одеяло на кровать.
Паренёк тихо пошёл по комнате в направлении выхода, протирая глаза от последней толики сна. В прихожей было куда светлее и жарче, нежели в спальне. Внезапно Рогоз вывалился из шкафа с сумкой в руках, в которую он, при желании и умении, мог бы поместиться сам. Он расплылся в глупой улыбке, и, расстегнув молнию, начал копаться в вещах с неподдельным интересом.