«Ага, в грязи и сырости, как в дешевом ролевом порно!» — не унимался голос. — «Валим отсюда, говорю, и что это за слово вообще — «поняшить»? Бэээ!»
Любопытство однажды меня погубит, но я пошел посмотреть, при этом ступая по траве как можно незаметнее.
Не скажу, что двигался, как прирожденный шпион, но то, что сидело у ручья, громкой возней маскировало звук моих шагов.
Наконец, приблизившись к сплошной стене из камышей, я увидел, кто возился у воды.
В следующий момент произошло сразу две вещи: во-первых, что-то резко загудело в голове, словно с обоих сторон включили визжащие на полную колонки; во-вторых, в глазах начало темнеть и картинка резко поплыла.
«Ну уж нет, чувак, эта черепная коробка мой дом, и бардачить я в нем не позволю!» — прокричала шиза.
После этого взбунтовавшееся мировосприятие каким-то чудом вернулось на место. И я увидел нечто…
Нечто прекрасное, странное и страшное в своей красоте.
Стоя по колени в воде, на меня смотрела удивительная девочка с каштановыми волосами.
Ростом немногим больше, чем Ульяна, незнакомка была одета в мокрое от воды платье, облепившее её тело вплотную, не оставляя никакого полета фантазии. Да уж, в отличии от немного угловатой молодой рыжей, тут сразу бросались в глаза выпуклости во всех нужных местах, а так же кошачьи ушки и хвост… хвост?
«Чувак, ты настоящий мужик: сначала заметил сиськи, а потом всё остальное! Я горжусь тобой!» — я прям воочию увидел, как шиза смахивает несуществующую слезинку счастья.
Незнакомка пристально смотрела на меня, во рту у нее трепыхалась небольшая рыбка.
Выглядела она донельзя удивленной. Открыв рот, кошкодевочка упустила радостно затрепыхавшуюся рыбешку обратно в ручей и, недовольно фыркнув снова перевела на меня свои желтоватые глаза с вертикальными зрачками.
«Итак, планы на сегодня: вылечить Ульяну — выполнено, избить вожатого — выполнено, спасти карася — выполнено, что дальше-с?»
— Ты меня видишь? — а вот голос у этого чуда оказался обычным, а я так ждал чего-то вроде протяжного и милого «няяя».
— Косплеерша, что ли? — только и смог от удивления сказать я.
«Чувак, окстись, смотри, они двигаются!»
А ведь правда, это точно не похоже на бутафорию: уши дергались, как и хвост, ходуном выписывающий в воздухе замысловатые фигуры. Кошки хвостом дергают, когда раздражены. Девочка явно не рада меня видеть.
— Я это я, — сказала она, — не знаю, кто такая косплеерша. Моя рыбкаааааа… — Ушки девочки печально приникли к голове.
— Слушай, прости, не хотел мешать, — сказал я, — вот, возьми, это тебе.
Скорее по наитию, чем подчиняясь какой-либо логике, я достал из кармана завалявшийся там шоколадный батончик и, медленно положив его на землю, сделал шаг назад, ещё один и ещё. Девочка вышла из воды, шумно отряхнула волосы и хвост и, подойдя к шоколадке, обнюхала её и, нарочито медленно открыв рот, взяла зубами батончик, при этом в лунном свете блеснули маленькие белые клыки, а голова снова начала болеть, фигурка девочки стала расплываться во мраке, словно некачественная jpeg-картинка.
Посмотрев на меня ещё пару минут, девочка-видение бесшумной, легкой трусцой убежала в лес, оставив меня одного со своим удивлением.
— И что это было? — тихо прошептал я.
Спустя полчаса я вышел из леса обратно в лагерь, где уже жгли отрядные костры, а отдыхающие детишки садились вокруг и травили истории, пекли картошку или играли с планшетами.
«Интересно, — подумал я, — расскажи я кому, поверят в мою историю?»
Куда пойти теперь в первую очередь?
«Эй, шиза, ты что думаешь?»
Комментарий к Лагерь у моря 1-3
Вычитано бетой.
========== Лагерь у моря 4-6 ==========
Главный вход был оккупирован целой армией ребятни, которая сновала туда-сюда. Кто-то спешил наружу, посидеть с отрядом возле огня и пообщаться, кто-то, наоборот, шел в здание с целью поваляться в комнате. Окажись на моем месте другой, ему пришлось бы долго протискиваться внутрь. Я же просто обошел дом и, открыв ключами служебный вход, отправился прямиком в свою вотчину — в кабинет: там меня ждал незаполненный дневной журнал и Ульяна.
При мысли об этом мелком рыжем бедствии губы сами собой расползались в улыбке. Девочка обладала талантом дарить окружающим частичку своей энергии и позитива. От её каверз и подколов было не обидно, а весело, даже когда подшучивали надо мной. Помню, приперла она как-то мне в кабинет несколько ящериц: тогда я её, конечно, отругал, так, для виду, и весь день ходил в приподнятом настроении, вспоминая, как заставил её ловить по кабинету сматывающихся рептилий. Всегда в движении, всегда веселая. Вечный двигатель во плоти.
«Чувак, интересно, она, когда подрастет, тоже будет такой девочкой-ракетой?» — поинтересовался внутренний голос.
«Если да, то повезет её избраннику: и любимая, и лучший веселый друг — два в одном», — ответил я сам себе.
Я шел по темному коридору первого этажа, большую часть наружной стены которого занимали огромные окна; лампочки горели не все: в это время тут мало кто ходил, вот и выключали половину освещения. Такие здания в обиходе называют «стекляшками». Поравнявшись с одним из открытых окон, я выглянул наружу, чтобы вдохнуть немного свежего летнего воздуха, прежде чем подниматься к себе. И заметил юркую тень снаружи.
По вечерней травке прямо под окном на корточках кралась Ульянка, медленно и неотвратимо преследуя большую… зеленую… лягушку! Земноводное если и подозревало о нависшей над ней, как злой рок, рыжей угрозе, то пока не подавало виду. А Ульянка, полностью сосредоточившись на импровизированной охоте, напрочь не замечала ни меня, выглядывавшего в окно прямо перед ней, ни чего-либо окружающего.
Какая картина — ляпотаааа: ночь, трава — и маленькая девочка в лунном свете, готовящая очередную шалость! Интересно, эта лягуха предназначается мне, Алисе, или еще кому? Видимо, часть витавшего в воздухе озорства от юной девочки передалась и мне.
— Поймала! — радостно воскликнула Ульяна, схватив не успевшую упрыгать жертву.
— Поймал! — не менее весело, но менее громко, сказал я, перегнувшись через подоконник и сграбастав двумя руками сдавленно пискнувшую мелкую.
Я выпрямился, на вытянутых руках бережно держа Ульянку, которая при неожиданном захвате упустила свою добычу и смотрела на меня широкими от удивления глазами. Пушистые длинные волосы девочки щекотали мои запястья, пронзительно ясные синие глаза смотрели прямо в лицо, а правой кистью ощущалось частое биение маленького трепетного сердечка. Мы оба застыли, кто знает, может — на миг, может — на полчаса: я — от собственной бесцеремонности, а Ульянка — скорее всего от шока.
«А ты представь себя на её месте? — подал голос суфлер. — Ползешь такой, никого не трогаешь, и тут — бац! — сверху из темноты тебя хватают огромные лапищи!»
Выслушав импровизированный монолог шизы, я сделал шаг назад, аккуратно, как сокровище, занося Ульяну внутрь, и поставил малышку на пол.
— Гражданин начальник, не велите казнить, велите миловать! — сказала пришедшая в себя Ульяна.
— Я, кажется, не говорил, что тебе можно уходить из палаты? — нахмурил я брови, изо всех сил стараясь не заржать.