Тощий засранец спасался как заправский спринтер, но, к его глубокому сожалению, я быстрее.
— Помнишь, что я тогда сказал? — спросил я у прижатого к стене ущерба. Его мелкие глазки бегали туда-сюда, но вокруг было безлюдно. — Сказал, что изуродую тебя, если ещё раз увижу. Знаешь, придется постараться, чтобы переплюнуть природу, она и так на тебе отдохнула.
Он попытался вырваться, звал на помощь, кричал так, что у меня в ушах звенело, пока я прошелся по-над забором, держа его лицо вплотную к кирпичам…
«Это как на терке, — восхитился внутренний голос, — Чувак, ну ты даешь!»
— Знаешь, — произнес я, посмотрев прямо в это мерзкое лицо. В воздухе пахло кровью, где-то за спиной, стонали и корчились остальные. — Я попрошу коллег положить вас в одну палату.
«Так, а ну-ка, без нежностей! Сломай ему лицо! В прошлый раз мы эту крысу пожалели, и чем всё закончилось?» — сказал Шиза, и был прав.
— Это — за то, что не послушал предупреждение, — я с наслаждением, вкладывая весь вес и силу, наступил ему на ногу. Раздавшийся треск не смог заглушить даже тонкий визг вырвавшийся из его глотки.
— Это — за то, что испортил мне вечер, — удар по уязвимому месту локтевого сустава. Как, оказывается, легко что-то сломать, когда знаешь, как это работает! Не думал, что однажды использую знания анатомии для такого.
— А это — за девочек, — в последний момент я остановил свою правую руку: черная часть рисунка, упорно собиралась смять ему глотку, отправив тщедушного негодяя в ад. Но, в последний момент, мне удалось перенаправить удар в челюсть.
Итог — семь стонущих тел, и одно неподвижное. А я, без единой царапины, стою и дрожу, наполовину от злости, наполовину от шока. Как же ненавижу такие моменты!
«Они просто умоляли себя побить! — вмешался в самокопания Шиза. — Я бы вернулся и пнул ещё по парочке раз. Так, для профилактики».
Ладно, пора валить, тем более, вдалеке уже слышится вой полицейских сирен. И валить в темпе! Легкой трусцой, я побежал ко входу.
У ворот лагеря меня встретила разношерстная кампания. К выходу направлялись Кэп, Ямада и… Алиса.
— Док, ты как? — спросила рыжая, обеспокоенно разглядывая меня. Что она думает, меня такая шайка даже не поцарапает. Хотя, будь я обычным человеком, то валялся бы сейчас там. Нет, какие подлые всё-таки гады…
— В порядке, доблестную стражу ты вызвала?
— Мику, — Алиса фыркнула, явно передразнивая подругу, — Док-сан в беде, надо звать на помощь. Я-то знала, что тебе ничего не угрожает.
А в глазах всё же волнение, губа у девочки слегка припухла, но уже не кровоточила. Невидимый друг прав, надо бы пойти и добить.
— Ладно, а вы тут какими судьбами? — подавив приступ жестокости, спросил я у вояк.
— Мы с ментами разберемся, у нас полномочия ого-го, — пояснила Ямада, пока капитан, неодобрительно зыркнув, прошел мимо, — кстати, тебе тоже скоро документики сделают. Будешь у нас особой вип.
Причина такого радушия девушки выяснилась сразу.
— Спасибо, что помог моей подруге, — Ямада явно что-то обдумывала и, наконец, — пойду, пожалуй к ней, Кэп сам справится. Ты всех замочил, да?
— Не до конца, если ты об этом, — не знаю, что удивило меня больше — будничный тон девушки, или отсутствие осуждения в голосе.
— Ну, тогда вообще легко, раз без жмуриков, — и Яма гордо удалилась, футляр за её спиной слегка болтался. Интересно, она всегда с мечом ходит, и как много в организации таких вот «гитаристок»?
— Алиса, — я не мог подобрать слова: успей я на миг раньше, моя любимая не страдала бы сейчас.
— Да забей, — махнула рукой девушка, — думаешь, я не дралась никогда? Ха, это пустяк. Да там, откуда я…
Алиса прервалась на полуслове, явно сболтнув лишнего. Она обняла меня, просто без лишних слов прижалась всем телом. Запах дыхания и тепло рыжика окутывали, забирая с собой раздражение и весь негатив. Я снова доволен и счастлив. Взяв девочку за подбородок, я провел большим пальцем по её губе, ощупывая повреждение, всей душой желая забрать эту боль.
И тут случилось нечто странное: по белой части рисунка прошла волна тепла, не обжигающего, а ласкового, равномерного, будто теплый весенний ручеек. Мы с Алисой удивленно наблюдали, как под рукавом двигалась змейка, слегка подсвечивая ткань изнутри белым светом.
— Это что ещё такое? — задал я риторический вопрос.
«Без понятия, — отозвался Шиза и тут же добавил, — смотри — губа!»
Под светом «татуировки» ссадина Алисы заживала на глазах, постепенно уменьшаясь, пока полностью не исчезла. Девочка удивленно ощупывала губу, на которой не осталось и следа от повреждения.
— Знаешь, Док, — удивленно сказала она, — ты не перестаешь удивлять.
Сейчас я припоминаю: аномалия уже исцеляла меня, тогда, на пляже. Можно сказать, она полностью регенерировала по-настоящему критические повреждения, что ей какой-то кровоподтек? Логично? Логично!
«Да черта с два логично, эта белая змея странная, — Шиза задумался, — а хотя, вполне в твоем духе. И способность весьма полезная».
— Алиса, всё теперь хорошо?
Дождавшись кивка рыжей, я ласково потрепал её по голове.
— Вот и славно, а сейчас, — я выдержал паузу, — иди, переведи дух, если ещё идем танцевать. Платье не потеряла в суматохе?
— Нет, коне… Погоди-ка, — глаза рыжей подозрительно сузились. — Ульянка проболталась! Ну, я ей…
— Ты такая милая, даже когда злишься, — этими словами я ввел Алису в ступор. И даже рассмеялся, глядя как она надула щеки.
— Увидимся на танцах, — бросила рыжая и убежала в сторону корпуса.
Я не стремился к власти, к величию и славе. Но если для того, чтобы защитить мир, чтобы сделать его лучше, нам придется встать в первых рядах… да будет так. Даже если годы спустя меня назовут тираном.
Из личных записей товарища Генды
Юля очень любила путешествовать между мирами. Она, как непредсказуемый элемент, моталась туда-сюда по параллельным реальностям. Её ушки торчали из многих странных событий. Вот и сейчас, на окраине ночного лагеря, открывался самый настоящий портал. Из ярко-голубого марева выпрыгнула миниатюрная фигурка с кошачьими ушками и в платье, видавшем виды. Изящный носик внюхивался в воздух, ушки двигались, стараясь уловить малейший шум. Но в лагере было тихо, в лагере… было пусто.
Юля крадучись пошла в сторону корпуса, где жил её друг, по пути разглядывая пустые площадки. Свет фонарей горел, да и в окнах много где было светло. Тогда почему так тихо? Безмолвие ночи нарушал лишь едва различимый рокот далеких волн. Ни птиц, ни насекомых не слышно даже чуткими пушистыми ушками. Нервно дернув хвостом, кошкодевочка пошла дальше. С каждой минутой ситуация нравилась ей всё меньше. Что тут могло произойти, почему лагерь пуст? Насколько она помнила, в этом мире нет аномалии могущественнее, чем у её друга. По мере приближения к входу в корпус она почувствовала, как воздух вокруг теряет тепло.