Где женщины, как изваяния,
Как крест – за деревней стоят.
Не видно конца ожиданиям,
С тех войн, не пришедших солдат.
И если бы мне предстояло,
Самой выбирать себе путь -
Я б твердо на том настояла,
Чтоб с этой тропы не свернуть.
Здесь есть, где хлебам напиться,
И есть где сынам прорастать,
Чтоб мудростью дедов налиться,
Стать сильным, простору под стать…
На свете пределов не мало,
О них я судить не берусь...
Но, если б я мать выбирала,
Я б выбрала, светлую Русь.
Самый длинный день
Самый длинный день
Опять июньскою тревогой
Душа распята…
День бесконечен, как дорога
Через утраты…
Как две змеи вонзили жала –
Двадцать второе…
…Зачем от памяти бежала
Тропой лесною?..
Она догнала, оглушила,
Не отпускает –
Вдовой рыдающей, крушина
Путь преграждает…
– «О чём кручинишься, крушина,
Отдавшись боли?..
Или клянёшь свою судьбину,
Девичью долю?..»
– «Мне не сдержать слезы горючей –
Так сердцу горько…
Стоял недавно дуб могучий
Здесь, на пригорке…
Зачем, неведомо – срубили…
Пал к изголовью…
Не годы вешние сгубили –
Умылся болью
Могучий витязь, сокол ясный…
Берёг и нежил…
Неужто, было всё напрасно,
Как будто не жил?..»
– «Не плачь, родная, всё не вечно…
Не ты – виною…
Земное счастье быстротечно…
Взгляни, главою
К тебе прижался несмышлёный,
Живой дубочек,
Такой испуганный, зелёный…
Любви глоточек
Ему отдай и станет легче…
Будь доброй мамой…
Ну, обними его покрепче,
Не будь упрямой…»
Слезу смахнула, встрепенулась!
– «Расти свободным,
Чтоб злая буря не коснулась
Клинком холодным!..
Не бойся, милый, я укрою
От бед руками…
И вознесётся твоя крона
Над облаками!..»
И обняла его… Сынишка,
Прильнув щекою,
Шептал листвою, еле слышно:
– «Я здесь, с тобою…»
Пылали заревом зарницы,
Горели ало!..
А я, прикрыв рукой ресницы,
Слезу скрывала…
– «Прощай, сестра! Удачи сыну!
…Торопит вечер…»
И улыбнулась мне крушина:
– «До скорой встречи!»
И крепче обняла сыночка,
И вслед с пригорка
Махала вышитым платочком,
От слёз, прогорклым…
А мне подумалось: «Мадонна!
Под небом синим
Стоит горда и непреклонна
Сама Россия!..»
Мне приснилось, что я – Земля...
Мне приснилось, что я – Земля,
И меня сапогами топчут…
Лишь степной напев ковыля
Над седою равниной ропщет…
Почему ты, ковыль седой?
Почему твои струны – нервы?
От того ль, что с лихой бедой,
Как в бою, встречаешься первым?…
Ты не стар, но уже старик –
Твои кудри, как снег белеют…
Да в степи, как безмолвный крик,
По весне тюльпаны алеют.
Что там ветер взметнул? Зола…
Лютой злобе к чему причины?
Не познав ни добра, ни зла,
Умирают мои мужчины.
Снова гарь от костров войны,
Как петля на девичьей шее.
Пепел – клочьями седины.
Как морщины, лежат траншеи…
Приласкай, ковыль, не отринь
Всех, оставшихся после боя.
Ты же видишь, как неба синь
О живых вопиёт с мольбою…
Ну а павших, ушедших сонм
Я курганом своим прикрою,
Нашепчи им покой и сон,
Как отец, приклонись главою…
Пусть поднимется высоко
Купол неба, в покой окован,
Только тронешь светло, легко,
Струны ветра смычком шелковым…
И застынет полынь, горька,
И весной, и в летние грозы,
Будет свято хранить – века
Память павших и наши слёзы.
Забелеют солончаки,
Как глазницы очей не зрячих,
Словно горечи островки,
Что остались от слез горячих…
...Пусть седа моя голова,
Что бы мне судьба не сулила,
До тех пор, пока я жива,
Сыновей сохраню могилы!
То кричу, то шепчу моля:
«Люди! Хватит беды! Довольно!»
...Мне приснилось, что я Земля…
Я проснулась, а сердцу больно…
...Знаю, раны Земли – мои…
Верю, раны мои – Земные,
Седина моя – ковыли,
Что хранят курганы степные…
Люди! Хватит нам мать делить!
Все мы дети – Земные дети…
Так давайте тепло хранить,
Мир Земли на Родной планете!
...Мне приснилось, что я Земля,
...Что меня войною калечат…
...Мне приснилось, что я Земля…
...Я проснулась. Но мне не легче…
За Россию-Мать...
Как накрыло дом
Вороньим крылом,
Да поганой чёрной тучею,
Поднялась опять
За Россию-Мать
Рать несметная, могучая.
Пять нелёгких лет
По полям побед
Шёл солдат,
Врагу не кланяясь.
Чтоб детей растить,
Чтоб жену любить,
Чтобы мать тоской не маялась.
Говорил он так:
«Пусть исчезнет мрак,
Сгинет пусть чума фашистская!
Пусть, да будет так –