Выбрать главу

Пусть падёт Рейхстаг,

Пусть над Миром смерть не рыскает!»

И прошёл солдат

Сквозь свинцовый ад,

Сквозь огонь и «трубы медные»,

Сквозь туман потерь,

Чтоб слагал апрель

Песнь весеннюю Победную.

Воротится май,

Родина, встречай!..

Что потеряно, отвоем мы…

Будем сеять рожь –

Снова расцветёшь!

Принимай, Россия, воинов.

Вдовам...

Когда безмолвный лес становится звенящим

И ветви тянут к солнцу клейкие листы

Я снова путаю былое с настоящим –

Когда была с тобой, когда был рядом ты.

И, одурманенная звонкой птичьей трелью,

Тропинкой памяти опять бегу туда,

Где слепо верю в непридуманность апрелью,

Где ты ещё со мной, где талая вода

Поёт о том, что наша жизнь ещё в начале –

Мы только встретились и впереди рассвет,

И горя в мире нет, а все мои печали

Растопит в солнечных лучах апрельский свет.

И в рост идёт трава, и лопаются почки,

И скоро пышно вишни расцветут в саду,

А будущей зимой у нас родится дочка…

Счастливая в рассвет я об руку иду

С тобой… Но грянет гром на чистом небосводе

Июньскою жарой, той проклятой порой

И разлучит нас жизнь на дни, недели, годы

Безжалостной войной, как каменной стеной…

…А после… Будет мир, когда тебя не станет

И даже целый Мир не сможет мне помочь…

…Усталый почтальон мне весточку доставит…

…И без тебя растить я буду нашу дочь…

Взгляну в её глаза, увижу отражение

Той искорки тепла, что видела в твоих

И чистую слезу, и наше продолжение,

И жизнь, что я должна прожить за нас двоих.

…Апрель… Вновь тихий лес становится звенящим…

Со мной моя печаль и прошлое, но всё ж,

Не прошлым я жива, жива я настоящим…

А рядом правнук наш… Он на тебя похож.

Это наша Победа!

Это – победа наша!

Гордость и боль страны,

Горького горя чаша…

Помнить о том должны

Те, кто хулит Россию

И оболгать спешит,

Кто себя мнит мессией,

Злобствует и дрожит,

Кто убивает правду,

Выросшей на крови

Ненавистью, и главное –

Ненавистью «из любви»,

Те, кто забыл Освенцим,

Саласпилс, Бухенвальд!..

Но озверевшим сердцем

Не заглушить набат,

Пеплом земли кричащих

Жён, матерей, детей

Из деревень горящих

До настоящих дней!..

Колокол канонады,

Гусениц лязг и скрип

И метроном блокады,

Что от мольбы охрип…

Сердца, что бьётся жарко

С сердцем России в такт,

Девочки в Трептов-парке…

Мы победили мрак!..

…След от паучьих свастик

Не зарастёт в полях…

Мы заслужили праздник

В сороковых годах.

Семьдесят мирных лет

Воздуха не хватало…

Словно «удар в поддых» –

Как вас осталось мало,

Помнящих всё, живых!..

Помнящих лязг металла,

Пасти разверстых, злых

Змей оголивших жала,

Из под крестов кривых

Свастик, грозящих миру,

Давящих доброту

Из поклоненья Гитлеру –

Варвару и скоту!..

Дань той войны кровавой

В рамочках на стене.

Мы не имеем права

Мир уступить войне!

Сколько же вас, герои, –

Переборовших зло

Горестной той порою

Лютым смертям назло?..

Горстка солдат Победы –

Совесть и честь страны,

Преодолевших беды

Яростной той войны…

Русь распахнёт объятия

Для сыновей своих.

Низкий поклон вам, братья, -

До ковылей седых.

Вашим добром и силой

Майский зажжён рассвет!

Вы принесли России

Семьдесят мирных лет!

За два шага до Победы

На юру, в тени у тихой рощи

Славно, хорошо в кругу солдат.

Шалый ветерок бинты полощет,

Словно косы… Крепкий самосад

Стелет сладкий дым, хмельной, как ладан…

Вот боец ещё щепоть берёт

Неторопко, с честью… Тихим ладом

Речь свою в полголоса ведёт:

– «Что скажу вам, братцы. Без обмана…

Ложь – вражину эту, не терплю.

…Списывать меня, пока что, рано –

Жизнь, ребята, до смерти люблю!

…Здесь, на фронте, встретил медсестрёнку

И теперь «спасибо» говорю, случаю,

Что в дальнюю сторонку

Сквозь войну привёл судьбу мою».

Улыбнулся: «Братцы, дайте спички».

Прикурил: «Друзья, скажу я вам –

В этой удивительной сестричке,

С кирзачами, сорок килограмм…

…И ещё скажу вам по секрету,

Не шутя – конкретно и всерьёз –

Ноги б мне! Я б пигалицу эту

До Берлина на руках донёс!..

…И обратно, тою же дорогой.

Попадётся «фриц», неровен час, –

Стоп, вражина! Девушек не трогай!

Русские девчата «не про вас»!

…И принёс бы в избу – пятистенок,

На резное кресло усадил

И, до самой смерти, неизменно,

Как сестру, как Родину любил.

…Той сестричке годиков от силы

Восемнадцать, да и то – едва…

А она меня, друзья, тащила

Почитай, что километра два…»

Помолчал: «Жаль, имени не знаю…

Отыщу… Мне, точно, повезёт.

Будь она Татьяна или Рая –

Имена в России, словно мёд!

…Может быть Полина или Тома…