— Вот он, — показал на меня прилипала. — Я его сразу узнал. По штанам.
— В чем дело-то? — спросил Фролыч, и по голосу видно было, что он здорово разволновался. — Чего надо?
— Разобраться надо, — сиплым голосом сказал из темноты некто и вышел в круг света под фонарным столбом.
Я сразу узнал Мирона, хотя и не видел его с тех самых пор, как мы с Фролычем перевелись в четвертую школу. Мирон был в лихо подвернутых кирзовых сапогах, на которые напуском сползали зеленые армейские брюки, а из-под телогрейки виднелась тельняшка с нашитой на груди эмблемой футбольной команды «Динамо». Правую руку он держал в кармане телогрейки, а левой подбрасывал и ловил брякающий спичечный коробок.
— У нас к тебе, Фролыч, вопросов нет, — продолжил он, выдержав небольшую паузу и сверля меня взглядом. — А вот с этим кентом надо разобраться. Ты, Фролыч, не подумай чего, отмудохать его Кутька и сам бы мог. За брата. Но он меня попросил разобраться, чтобы все было по правилам. Я вот только на тебя, Фролыч, удивляюсь, что ты водишься со всякими. И ты это брось, загораживать его.
В этот самый момент Фролыч сделал шаг вперед и влево, прикрыв меня от Мирона.
— Я же тебе говорю, что надо разобраться. Если ошибка вышла, Кутька ответит. Давай отойдем со света.
Мирон явно чувствовал себя здесь самым главным, и ему нравилось, что от его слова зависит, кто должен ответить за какое-то неизвестное мне событие — я или Кутька, которого всего несколько часов назад я впервые увидел.
Мы отошли от фонаря за кусты орешника. Фролыч по-прежнему загораживал меня от Мирона, и от этого мне было спокойно и совсем не страшно.
— Значит, так, — начал Мирон, продолжая брякать спичечным коробком. — Чтоб по справедливости. Мне никто ничего не должен, просто пацаны попросили. Так что давай, Леха, говори все как есть.
— Ну короче…, — начал пацан с перевязанной рукой, — мы, короче, вчера вечером пошли на станцию. А там он, короче…
— Кто? — спросил Мирон. — Ты понятнее говори.
— Вот он, — пацан показал на меня. — Мы закурить спросили.
Мы с Фролычем дружно подались вперед, такой неожиданной и неправдоподобной оказалась эта брехня про вчерашний вечер, но Мирон повелительно поднял руку:
— Спокойно! У нас тут по очереди говорят.
— Ну вот, — сказал пацан. — А он, короче, достал ножик из кармана и меня в руку пырнул.
— Дай я скажу, Мирон, — засуетился Кутька, — Леха прибежал, кровь течет. И говорит, из садов, в желтых штанах. Я сегодня пошел смотреть, а они в шалаше за колючкой. И он в желтых штанах. Ну я сразу к тебе.
— Кутька врет, Мирон, — не выдержал Фролыч. — Как последний гад. Кутька! Не получал давно?
И он замахнулся на Кутьку, но теперь уже Мирон сделал шаг вперед и влево, оттеснив Кутьку в сторону.
— Спокойно, шпана, — скомандовал Мирон, сдержав загомонившую вдруг компанию. — Я же сказал: будем разбираться по правилам. Леха говорит, что этот кент его порезал. Фролыч, понятно, защищает своего приятеля. А ты сам что молчишь?
— Да я только сегодня приехал, Мирон, — сказал я. — Спроси вон Фролыча, если не веришь.
— А Фролыч твой нам не свидетель, — ответил Мирон, и в голосе его прозвучало скрытое торжество. — Он тебе приятель. Он, чтоб тебя отмазать, чего хочешь сбрешет тут.
— А вот это ты видел? — я достал из кармана проклятых бежевых бриджей чудом не выброшенный билет. — Тут число есть. Посмотри сам, если не веришь.
Стая озадаченно замолчала.
— Что скажешь, Леха? — поинтересовался Мирон, изучив помятый билет. — Обознался что ль?
— Ничего я не обознался, — шмыгая носом, обиженно сказал пацан. — Он меня ножом ткнул в руку, а тут подошла электричка, он прыгнул в нее и уехал. Сегодня, видать, обратно приехал, вот он и дурит тебя этим билетом.
Тут уж я совсем не выдержал.
— Мирон, да я тут вообще первый раз. Не был я тут никогда, ни вчера ни вообще никогда.
Из-за мироновской спины высунулся Кутька.
— А вот и врешь! — радостно завопил он, — врешь! Я когда с тобой у шалаша говорил, ты мне что сказал? Ты мне сказал, что всегда здесь жил. Ну скажи, скажи! Не так было? Гриня, ты скажи, только без будды. А то хуже будет.
— Да это он просто так… — растерянно произнес Фролыч, начиная понимать, что мы, кажется, влипли в историю. — Просто взял и ляпнул. Какое имеет значение… Не было его здесь вчера.