Пароход прошел мимо восточного и северного берегов острова и стал приближаться к тому месту, где в прошлый раз «Лахтак» был сорван с якоря.
Стояла удивительно тихая погода.
Вдруг Кар, не отрывавший бинокля от глаз, вздрогнул. На берегу оп заметил людей. Одновременно с берега долетел звук выстрела. За ним другой. Но больше не стреляли…
Пароход медленным ходом направился к берегу.
На палубе очень волновались. Бинокли были лишь на капитанском мостике, и те, кто стоял на палубе, не могли ясно рассмотреть, сколько людей на берегу, по дальнозоркие уверяли, что больше пяти человек.
Кар часто протирал стекла бинокля, но и он ясно видел на острове восемь или девять человек.
Матросы быстро спустили шлюпку. Лейтэ взял с собой Соломина и трех норвежцев; к ним присоединился Запара. Четверо весел погрузились в воду, и шлюпка стрелой помчалась к острову.
Кар продолжал смотреть в бинокль. Он видел, что группа людей на берегу увеличивалась. Ему казалось, что их уже двенадцать. Это было больше, чем осталось на острове и погибло в шлюпке.
Но вот шлюпка приблизилась к «Лахтаку», и Кар узнал на носу фигуру…
- Не может быть!.. - воскликнул он, увидев на носу в шлюпке капитана Гагина и тех девятерых «покойников», которые были уже записаны как утонувшие. Значит, вся команда «Лахтака» была жива, здорова.
Прибывшие с острова были так взволнованы, что сначала не могли вымолвить ни слова. Никто не ограничивался пожатием рук: моряки обнимались и целовались. Друзья, уже потерявшие надежду когда-нибудь встретиться, стояли вместе на палубе своего парохода.
Кар сбежал с мостика, расцеловался с капитаном Гагиным и со всеми товарищами. Еще никогда команда не видела своего старшего штурмана в таком настроении. Он крикнул «ура!», которое все подхватили. Норвежцы, стоявшие до сих пор молча, также кричали изо всей силы.
Но все это никак нельзя было сравнить с тем, что произошло, когда невольные робинзоны увидели перед собой Вершемета, который выскочил на палубу с ружьем в руках и начал стрелять. Ведь охотник был десятым из той шлюпки, которую перевернула волна. Только девять человек доплыли до берега. Решили, что он утонул.
Островитяне молча глядели на Вершемета. У некоторых раскрылся рот, у иных же руки потянулись к затылку. Им казалось, что это сон.
Наконец капитан Гагин повернулся к своим товарищам и спросил:
- Кто же был в шлюпке десятым?
- Я, я, капитан! - прогремел Вершемет, расставляя руки для объятий.
- Разрешите же мне спросить, - сказал Кар, - кто в нашей команде был двадцать девятым и тридцатым? - и он посмотрел на двух человек, с которыми успел обняться и поцеловаться, но которых видел впервые.
- Летчик Бариль, - отрекомендовался один из них.
- Борт-механик Зеленец, - сказал другой.
Радист послал «молнией» радостное сообщение в Архангельск.
Штурман Кар прошел с Гагиным в капитанскую каюту. Тут он рассказал ему обо всем, что произошло с «Лахтаком». Затем штурман Кар выслушал рассказ капитана Гагина.
После того как шторм перевернул шлюпку, все ухватились за нее. Их, полуживых, выбросило на берег. Собравшись вместе с теми, которые оставались на острове, они провели первые дни в надежде, что «Лахтак» спасется от шторма и вернется. Но вскоре льды окружили остров, и надежда на это исчезла. Пришлось устраиваться на зиму. Из камня, мха и шкур построили жилище. Заготовили мяса. Охотились осторожно, экономя патроны. Последние выпустили в воздух, когда увидели «Лахтак». Поздней осенью неожиданно над островом показался самолет. Был туман и ветер. Летчик повел самолет на посадку, но, когда машина уже приземлилась, произошла авария. Летчик и борт-механик рассказали об исчезновении «Лахтака» и о «Белухе», которая вышла на розыски парохода и его экипажа. На самолете были запас патронов, кое-что из одежды, консервы, шоколад и немного бензина. Все это очень пригодилось «робинзонам». Вместе с летчиками они упорно боролись за жизнь, приспособляясь к суровой арктической природе. Благодаря своей энергии, остались все живы и здоровы.
Когда Гагин окончил, штурман Кар сказал:
- Капитан, я временно взял на себя командование судном. В связи с отсутствием многих членов команды сделал ряд перемещений и пополнил экипаж норвежскими моряками со шхуны «Исбьорн». Теперь вы возвратились и…
- Дорогой Кар, - перебил штурмана капитан Гагин,- вы, собственно говоря, должны и далее командовать «Лахтаком», а меня отвезти на берег и передать судебным властям вместе со шкипером Ларсеном.