— Ты не должен был идти у них на поводу, — тихо произнесла девушка, как бы случайно дотрагиваясь до руки Сорела на предмет оценки его общего самочувствия.
— Всего лишь стакан виски, — так же тихо ответил он. — В противном случае наш диалог грозил затянуться до самого рассвета.
— А я-то тебе ещё бутылку ромуланского эля подарила! — рассмеялась она. — Знала бы про твои проблемы раньше, придумала бы что-нибудь поэлегантнее. Например, андорский дуэльный клинок…
— А что, у тебя такой есть?! — заметно обрадовался Сорел.
— Нет, — усмехнулась она. — Но если он тебе нужен, я достану.
— Не стоит, — пожал плечами он. — Бутылка мне тоже нравится. Она так красиво переливается в свете солнечных лучей!
— С тобой точно всё в порядке?
— Не беспокойся, после Бати-лу я знаю свой предел. Вот это он как раз и был, кстати.
— Молодец, Сорел, — не замедлил вмешаться Н'Кай, которому, между прочим, выпить так никто и не предложил (по непонятной причине и Лианна и мужчины, не сговариваясь, занесли его в категорию «дети»). — Лично на моей памяти такие слова звучали дважды, и всякий раз дело заканчивалось весьма и весьма неприятно. Я бы на твоём месте поостерёгся.
— Ты бы на моём месте… — прошипел вулканец, до глубины души возмущённый не столько имевшим место фактом подслушивания, сколько бесцеремонным комментарием со стороны, последовавшим после. — Ты бы на моём месте уже давно бы встал и голыми руками придушил того, кто вечно лезет со своим мнением куда не надо и когда не просят. К счастью для нас обоих, на моём месте нахожусь я, поэтому живи.
— Вот, значит, как, — с глубоким презрением отвечал ему Н'Кай. — И это называется друг! Я его, можно сказать, от верной смерти на Клинжае спас, а он! Предатель!
— Что? — едва слышно выдохнул Сорел, разом меняясь в лице.
Лея безмолвно подняла руку за спиной Сорела, давая понять всем присутствующим, что тот сердится по-настоящему.
Н'Кай намёка не понял.
— Предатель, предатель! — продолжал издеваться ромуланец со всей возможной серьёзностью. — И сын предателя!..
Сорел резко побледнел и вскочил на ноги.
— Я прощаю тебя, — тихо произнёс он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Лея закрыла лицо рукой и молча отступила в тень.
— Чего это он, а? — указал на дверь удивлённый Н'Кай.
— Не знаю, — Эван подошла к Лее и взяла её за руку. — Что-то случилось?
— О да, — едва слышно ответила та. — Этот идиот брякнул нечто такое, чего при данных обстоятельствах говорить определённо не стоило.
— И что?
— И… ничего. К счастью, у Сорела хватило ума поставить блок прежде, чем я ощутила всю прелесть полноты вулканских эмоций.
— Что ты чувствуешь?
— А что бы чувствовала ты, если бы во время разгерметизации прямо перед твоим носом обрушилась трёхтонная стальная плита, отрезав тебя от той части космического корабля, где ещё остался кислород?.. Мне холодно. Немного штормит. Дыхание… скоро восстановится, — Лея села в кресло и обхватила себя за плечи. — Насколько я его знаю, могло быть и хуже. Не бери в голову.
— Вот они, скромные радости телепатов, — Алекс сердито бросила Эван покрывало, которым та укрыла сестру. — Ну кто тебя за язык тянул, чучело ты ромуланское?
— Я ничего не понимаю, — Н'Кай развёл руками. — Это всего лишь шутка, и он отлично это знал. Мы же просто играли! Чего он так взбеленился?
— Хороший вопрос, — Эван скрестила на груди руки, задумчиво глядя на бледную Лею, забившуюся под покрывало. — Не думаю, что он захочет беседовать с тобой на эту тему в ближайшее время.
Она опустила руку на голову сестры, и безучастность, с которой та отреагировала на этот, совершенно недопустимый в обычное время, жест, объяснила ей гораздо больше, чем сам результат сканирования.
— Эффект рикошета, — объяснила она притихшим товарищам. — Ничего страшного, конечно, но, боюсь, на сегодня веселье окончено.
Н'Кай стоял у окна, приложив ладонь к холодному стеклу. И вовсе он не виноват, что у вулканца крыша съехала. Кто ж знал, что этот федерал такой нервный! И вообще, что он такого сказал особенного? Ну что?!
Сорел шёл домой, не разбирая в темноте дороги и не обращая внимания на колючую метель, острыми льдинками жалящую его в лицо. Он был благодарен незаметно подступившим сумеркам и отвратительной погоде, которые скрыли от случайных прохожих всю ту гамму отрицательных эмоций, которая исказила его лицо всего минуту назад.