— Тут на карте мёртвый посёлок рядом, — мрачно отрезал Н'Кай. — Я не пойду.
— Н'Кай, привидений не бывает.
— Не пойду! — похоже, ромуланец не придуривался.
— Успокойся, — Сорел взял за руку Лею. — Если ты такой смелый, мы пойдём.
— Идите, идите… — понятливо хмыкнул Н'Кай. — Потом расскажешь, как всё прошло.
— Замолкни, урод! — внезапно вспылила Лея. — Ещё раз услышу что-нибудь в этом роде — убью!!!
Сорел молча покрутил пальцем у виска, на земной манер демонстрируя Тарду, что он о нём думает, и направился к лесу.
— Осторожней там! — крикнула им вслед Эван. — Там между дорогой и посёлком болото!
— Ладно.
— …Итак, мы остались втроём, — Алекс прошлась между сидящими в траве Н'Каем и Эван. — Солнце опаляет наши плечи, запасы воды подходят к концу, и вот уже грязные падальщики кружат над нашими головами!
Она посмотрела на кондора. Кондор удачно притворился, что не понимает человеческого языка.
— Костлявая рука голода протянулась к нашим сердцам! — воскликнула Эван.
— Точнее, к желудкам, — подкорректировал Н'Кай.
— Я предлагаю съесть Тарда, — предложила Алекс.
— Почему это сразу меня?! — окрысился ромуланец.
— А потому что ты вечно несёшь всякий бред. К тому же на тебе больше всего мяса.
— Это не мясо, а мускулы! Они жёсткие и невкусные.
— И потом, нельзя решать этот вопрос без Сорела и Леи, — внесла поправку справедливая Эван. — А поскольку сегодня на повестке дня нет кворума, решить этот вопрос всеобщим голосованием не удастся. Дождёмся их, тогда и будем решать, из кого шашлык делать…
— А смысл? — хмыкнула Алекс. — Или ты полагаешь, что они выдвинут на выборы собственного кандидата?
— Сильно в этом сомневаюсь…
— Жаль, — вздохнул Н'Кай. — Я искренне рассчитывал, что мы съедим федерала.
— Ты бы им подавился, идиот. А даже если и нет — он бы тебе потом до конца жизни являлся в ночных кошмарах, долго и нудно объясняя, что именно было сделано не так, и какие именно подразделы каких именно федеральных законов при этом были нарушены.
— А что же тогда делать?
— Тебя в твоей школе разведчиков хоть чему-нибудь учили?
Н'Кай поразмыслил.
— Ну… Могу змею сырую съесть. Или ящерицу…
— А птичку поймаешь?
— Запросто.
— Руками?
— Я силок могу сделать. Из чего угодно.
— А рогатку можешь? — коварно поинтересовалась Алекс.
— Нет, а что это?..
— А вот и болото, — удовлетворённо отметила Лея, глядя, как Сорел стремительно погружается в вязкую грязь, которая за секунду до этого выглядела вполне надёжной опорной поверхностью.
Не дожидаясь, пока уровень погружения станет критическим, Сорел вцепился в ближайшую ветку дерева и подтянулся. Ветка, не будь дурой, обломилась, и Сорел разом ушёл в грязь по колени.
— Эй, — произнёс он и посмотрел на Лею с некоторой тревогой.
— Стой! Не двигайся! — произнесла та, закрепляя один конец внезапно пригодившегося кнута между двумя ветвями дерева понадёжнее, а другой бросая мужу.
Пять минут спустя немного бледный, но по-прежнему невозмутимый Сорел снова стоял на твёрдой земле. К сожалению, в неравной борьбе пали кеды.
— Я куплю ему новые, — виновато сказал Сорел.
— Что? Не сходи с ума, милый. Мы и эти-то на помойке раскопали.
— Где?!
— Ну, не на помойке, на чердаке… Один чёрт. Их поди ещё сам Харрисон Форд носил, так они уже тогда не особо новыми были.
— По-моему, дальше искать не имеет смысла, — Сорел заглянул в карту. — Дальше начинается тот самый мёртвый посёлок, который так напугал нашего ромуланского друга. Видишь, крестом помечен.
— Угу. Могильным.
— Или, может, всё-таки проверим? — с надеждой спросил вулканец. — Много времени это не займёт.
— Мне всё равно, — вздохнула Лея. — Давай проверим, если тебе так интересно. Только на этот раз иди за мной, а то опять в болото провалишься…
— Вот так, — Алекс обмотала скотчем две совершенно одинаковые рогатки и закрепила на каждой эластичную ленту с широким основанием. — Практически готово.
— Я смотрю, ты основательно подготовилась к походу, — многозначительно произнесла Эван.
— Естественно. А теперь смотри, — Алекс подобрала с дороги камешек, прицелилась и запустила им в ствол дерева, туда, где старая узловатая кора образовывала нечто вроде мишени. — Так можешь?
Н'Кай пожал плечами, перехватил свою рогатку поудобнее, прицелился и… хриплое карканье огласило округу. Пожилой кондор оглянулся на свой зад, лишившийся как минимум половины оперения, и издал ещё один возмущённый вопль, доводя до сведения всех присутствующих, что он думает обо всех них вообще, и об одном остроухом в частности.