— Прошу заметить, — весомо добавил ромуланец. — Он не шутил.
— Будь проклят тот час, когда я нашёл этот долбаный листок бумаги! — в сердцах произнёс Айл, в очередной раз пытаясь разобрать что-то в Леиных непутёвых заметках.
Его пятая по счёту попытка подбить что-нибудь съедобное только что с треском провалилась. Единственной жертвой его охотничьего мастерства стал всё тот же кондор, в многострадальный зад которого попала одна из Айловых светло-голубых молний…Этого почтенная птица вынести, конечно, уже не смогла. Рассказывают, что после этого случая кондор два дня без остановки летел аж до самой Аргентины, где и зажил тихой жизнью плантатора. Во всяком случае, в Эль-Сентро его никто и никогда больше не видел.
— А ведь могли бы сидеть дома… — Айл грустно посмотрел на Тиру, — …ужинать!
Тира усмехнулась и подозвала файров. Минуту спустя те прыгнули в Промежуток, а спустя ещё пять появились вновь — с батоном хлеба и куском ветчины. На спинке Зиры красовался отпечаток вафельного полотенца Франсуазы, что, впрочем, не помешало им блестяще справится с заданием. Айл усмехнулся, однако бутерброды съел с удовольствием, не забывая щедро угощать файров вслед за Тирой. Воды у них ещё оставалось предостаточно, так что ночёвка, кажется, предстояла вполне романтическая.
Единственное, о чём сочла нужным умолчать Тира, так это то, что файры ещё два часа назад обнаружили «потерянную экспедицию», и что Лея, завидев Дирк, весьма выразительно погрозила ей кулаком, из чего Тира сделала вывод, что знаки для сестёр оставили именно те люди, о которых она думала. Что ж, это не страшно. Рано или поздно, Сарэк с Амандой улетят по своим делам, и ребята отправятся назад.
Вот тогда и встретимся!
— …В Калифорнии сумерки коротки. А ночью не видно дороги. И босиком топать по буеракам крайне болезненно. Бедный Тард… Мошки тоже жалят неприятно. Вероятно здесь весь район облучён этой радиацией: дома в посёлке; деревья в лесу; мои кеды в болоте… карабин… медальон!
— Не тупи, милый, период полураспада давно миновал… если он вообще имел место быть, — ответила Лея на едва слышное бормотание мужа.
Сорел и не помышлял выражать свои терзания вслух, однако после всего произошедшего в походе он как-то забылся.
Внезапно из-за деревьев послышался треск сучьев, ломающихся под чьей-то тяжёлой поступью. Пятеро отважных исследователей замерли на месте, вцепившись друг в друга, словно герои старинного фильма ужасов. Треск повторился.
— Что это? — севшим от ужаса голосом поинтересовалась Лея.
— Спроси лучше — кто, — шопотом подкорректировала её вопрос Эван.
— Ой, — Лея осторожно шагнула вперёд. — Вот кошмар… А вдруг это какой-нибудь монстр из радиоактивного болота?
— Наследие евгенических войн! — поддакнула Эван, двигаясь вслед за сестрой будто зомби за чёрным колдуном. — А что, он вполне мог сохраниться в этих местах!
— Да ну вас, в самом деле! — возмутился Сорел, придерживая обеих за плечи. — Слышали бы вы себя со стороны: «Ой, как страшно! Наверное, там опасно! Давайте туда пойдём!!!»
Покуда Сорел привычным полузадушенным шопотом ругался с сестричками, Алекс молча пихнула ромуланца локтем в бок, и Н'Кай тут же ощутил себя первобытным индейским охотником, защищающим свою скво от кровожадных ле-матий (путаница в его мыслях столь же простительна, как и брюзжание усталого вулканца). Тард глубоко вздохнул и изо всех сил натянул тетиву… то есть резинку рогатки. Камень со свистом устремился в тёмную чащу. Короткий вопль с легко узнаваемым вулканским матерным комментарием — и шум упавшей туши доказал новоявленному Чингачгуку его меткость. Эван чиркнула зажигалкой, и все осторожно двинулись вперёд, чтобы рассмотреть поверженного хищника.
— Да уж, — произнесла Лея минуту спустя, отвешивая Н'Каю смачный подзатыльник. — Славная была охота… вот сам его теперь и потащишь, блин!
Аманда успела спалить в сигнальном костре половину заготовленных веток, когда на поляну вышла странная процессия, напоминающая похоронный обряд народов древней Полинезии. Впереди нетвёрдой походкой передвигалась едва одетая рыженькая девушка невысокого роста, сжимающая в высоко поднятой руке коптящую из последних сил зажигалку. Она (девушка, а не зажигалка) казалась особенно миниатюрной на фоне двух высоких широкоплечих мужиков, один из которых был одет в видавший виды камуфляж, прошедший, судя по всему, не одну войну; плечи второго укрывала ветхая власяница, а голову украшала весьма смелая причёска, с которой вряд ли пристойно было бы разгуливать при свете дня, так что, очевидно, она и была придумана для ночных отправлений этого странного культа. В общем и целом, эти двое выглядели так, будто только что сошли с полотен Дона Сальваторэ, известного художника-баталиста двадцать первого века. Лица обоих были вымазаны грязью, как у американских десантников эпохи экспансионизма, пробирающихся сквозь африканские джунгли в поисках недобитых партизан, а руки согнуты в локтях, словно бы они тащили на плечах что-то тяжёлое. Опустив глаза, Аманда опознала вулканский расшитый пиджак очень знакомого фасона — оказывается, два расписных варвара помогали передвигаться по лесу ещё одному человеку, который шёл как-то не вполне уверенно и явно только благодаря помощи двоих своих товарищей. Следом за этой странной троицей костёр осветил ещё двух участниц этого ритуального шествия — юных девушек в причудливых головных уборах, сдвинутых на затылки, из-под краёв которых свешивались спутанные пряди светлых волос. На незнакомках тоже был минимум одежды, причём в весьма плачевном состоянии.