Внимая его словам, мой мужчина вдруг сник, и я поняла, что ему больно.
-Твоя душа, Лайнел, - продолжал тем временем двойник за его спиной. - Совершенный раб любви. Она давно искала, кому служить. Она металась, верная своему предназначению, и вот, наконец-то, нашла куда приткнуться. Её выдает жадность, с которой она пьет флюиды, струями бьющие из вас двоих. Но, как и всякий раб, а тем более раб совершенный, когда-нибудь она скинет кандалы. Тебе следует запомнить самое главное: Нел - раб именно любви, а не человека, кому эта любовь адресована. Это важно. Ты же, Лайнел, из неопытности будешь сводить все именно к человеку.
Слушая его доводы, я невольно съежилась. Вспомнив о предложении ничего друг от друга не утаивать, я сказала:
-Мне не нравится твоя душа, милый. Она больна снобизмом.
Его двойник вздрогнул, как от пощёчины.
-Ну, а ты что ты думаешь о Нел? - обратилась я к Ньюману, стараясь не думать о том, почему он снова не торопится меня поцеловать. Это далеко уже не первое наше свидание, но дальше дружеских объятий дело ни зашло ещё ни разу. Неужели я ничуть не привлекаю его? Сколько можно "лепить куличики?" Спросить об этом прямо не разрешала чрезвычайно гордая женщина, сидящая где-то внутри меня. Гордая и жалкая трусиха.
-Он думает, что Нел нудная. - язвительно сказала душа Ньюмана, пока тот не спеша подбирал слова для ответа, и так сильно вздрогнул, услышав это, что я сразу поняла - это правда.
У Нел сделалось такое обалделое лицо, словно в него на бешеной скорости влетело ведро с отборными помоями, со всей дури шарахнуло ее по башке, оказалось стеклянным... В общем, посыпалось. Потекло. Мне стало так жаль её, что я крикнула:
-Не смейте обижать мою душу. Она итак, как псих больная. Поехали отсюда, Ньюман. Твой нахал слишком разговорился сегодня.
Я вскочила и надела туфли. Увязая шпильками в песке, я кое-как дотопала до машины и плюхнулась на сиденье.
-Не принимай, близко к сердцу, Нел. - утешала я свою душу. - В конце концов, мы тоже обозвали его снобом.
Ньюман догнал меня, завёл мотор, и мы выехали на трассу. Вечер был безнадежно испорчен. Все эти вечные недоговорки и тайны начали меня раздражать. Почему никто не говорит мне правды?
-Милая, выслушай меня. Испокон веков мужчину привлекала загадка в женщине. С тех пор, как души стали видимыми, всё сокровенное стало доступным, а значит, и менее привлекательным. Ты понимаешь меня, Лайнел? Нел слишком выдает твои чувства ко мне.
-И я сразу стала неинтересной.
Впервые за месяц нашего знакомства с Ньюманом, я заплакала. К черту искренность. Разговаривая с женщинами о женщинах мужчинам надо врать бесконечно. Нам нужна их прекрасная ложь о нашем совершенстве. Это даже богом прощается. Как говорится, прыскать друг в друга ядом змеи могут и сами. Тихонько. Наедине между нами девочками в змеином клубке с удовольствием и особой жестокостью. А от мужчин требуется всего-то - прикрывать глаза ладонью при встрече, словно от солнца и восклицать, как мы ослепительно хороши. Даже если это далеко не так. Мы же симулируем оргазм. Хотя бы один раз в жизни. Когда очень надо. Когда от этого зависит чья-то самооценка.
То, что произошло дальше, совершенно выбило меня из колеи. Ньюман нахмурился, а его двойник бросился ко мне и начал вытирал мои слёзы своими тёплыми бесплотными руками.
-Прости меня. - Прошептал он.
Когда его глаза встретились с моими, я увидела бьющееся в них сознание Ньюмана. Я не знаю, как получилось, что мы поцеловались. Его едва осязаемые губы околдовали меня своей нежностью и прохладой. Я не хотела от них отрываться.
Через мгновение он отпрянул от меня и за весь путь до города не проронил ни слова. Я смутилась, не зная, считается ли поцелуй с душой Ньюмана изменой самому Ньюману. Мне показалось, он размышляет о том же.
-Почему он, а не ты утешил меня? - с упрёком спросила я, в глубине души чувствуя себя виноватой.
-Потому что меня раздражают женские слёзы. Я предпочел бы ударить плачущую женщину, нежели утешить. - честно признался Ньюман. - Твоя иллюзия о моей идеальности скоро рассыплется, как карточный домик.