Я не рассматривала его душу, он не пускал слюни на мою, за что я была ему очень благодарна.
-Ну, а кем вы видите меня? - продолжила я разговор о призвании в жизни.
Он подумал немного, пристально глядя на меня.
-Актрисой. Или певицей в кабаре. Но предпочел, чтобы вы стали моим личным секретарем.
Я вспыхнула от неожиданности. Секретарша.
Девушка, которая, прижимая ухом телефон к плечу, держит в одной руке чашечку с горячим кофе, а в другой дымящийся половой член.
-Лилиан. -он рассмеялся, наблюдая за моей реакцией на свои слова. - Сколько же пошлости в вашей белокурой голове.
-То что вы видите во мне, это не мое, это ваше. Слышали такую фразу?
-Слышал.
Мы вышли из ресторана уже за полночь и разъехались по отелям. Всю ночь я проворочалась с боку на бок и смогла уснуть только под утро.
Я хотела его так сильно, что у меня сводило колени. Прикоснись он ко мне хоть пальцем, я бы мгновенно кончила.
Но он отлично держал себя в руках. И не хотел меня. Не раздевал глазами. Зачем тогда звал ужинать? Неужели, просто от нечего делать?
Интуиция подсказывала мне, что не все так просто. Пока утренние путанные сны в моей усталой голове быстро сменяли друг друга, тетя Грэйс окончательно впала в кому.
Мне позвонили из клиники, чтобы сообщить - ей осталось менее суток.
Не успела я положить трубку, раздался стук в дверь.
На пороге стоял Нерхил. Он явно не выспался и до сих пор не побрился. Не говоря ни слова он властно сорвал с меня простыню, в которую я укуталась, чтобы открыть, расстегнул брюки и спустя несколько секунд уже был во мне. Большой, твердый и горячий, как кипяток.
Лайнел.
"Мой милый, нежный, неистовый мужчина. Я так скучаю по тебе. В свадебных салонах на меня уже смотрят, как на ненормальную. Я перемерила все платья, и ни одно мне не нравится. Я не хожу на работу – вру, что схватила простуду. Душевные болезни, особенно любовь, тоже достойны больничного.
Я пишу ему письма и рву их. Пишу и рву. Пишу и рву. Не хочу снова услышать, что он считает мою душу нудной. Я не вынесу этого. Прошла всего неделя, а я, словно помешанная, прогоняю и прогоняю в памяти нашу последнюю встречу. Нел безумствует вместе со мной. Мы, словно две школьные подруги, влюблённые в одного и того же мальчика, только и делаем, что говорим о нём. Никто лучше неё не поймёт меня.
Ньюман говорит мне по телефону, что скучает и скоро приедет. Но я не могу больше ждать. Я взяла за шкварник Когана, и мы рванули в Лос-Анжелес. Он не особо сопротивлялся. Его тоже накрыла любовная лихорадка.
Лилиан пропала и не берёт трубку. Мы узнали, что её тётка умерла пять дней назад. Девочка на ресепшене клиники проговорилась, что она была с мужчиной.
Зная характер Лилиан, я не особо удивилась этому. Она, как кошка, всегда гуляет сама по себе, хотя надо отдать ей должное - я почти поверила в искренность её чувств к Когану. Бедный. Не смотря на четыре года ужасного брака, мне жаль парня.
Поселившись в отеле, мы заказали мартини в номер, и стали ждать Ньюмана. Он явился только под вечер, усталый и какой-то чужой, в мятом пиджаке и заляпанных грязью брюках.
-Нерхил? - измученно вскинул брови Коган. - Ты-то что здесь делаешь?
-Коган, это Ньюман. -не сразу спохватилась я. - У мамы нет никакого нового мужика. Я всё придумала, чтобы скрыть наши с ним отношения.
Коган равнодушно протянул ему руку. Ньюман быстро пожал ее и, опустив глаза, отвернулся. Я обняла его и почувствовала, как громко и быстро стучит его сердце.
Двойник Ньюмана посмотрел на меня таким взглядом, что меня бросило в дрожь. Мне показалось, что он пытается мне что-то сказать, но не может.
-Он до сих пор не говорит?
-Нет. - Ньюман нервно пожал плечами и отстранился от меня. - Скорее бы уже это всё закончилось.