Он потащил меня за собой по узеньким улочкам, красивым и свежим, а я, ведомая им куда-то, ощущала себя героиней музыкального клипа о любви. Романтика витала здесь в воздухе. Шершавая сухая ладонь Фроста крепко сжимала мою. Резко остановившись, он вдруг снял с себя пиджак и бросил мне. Я встала, как вкопанная, наблюдая, как дорогой стильный шёлк падает на пыльный асфальт, словно ненужная тряпка. Несколько секунд, Фрост непонимающе смотрел на него, потом вздрогнул, встряхнул головой, поднял пиджак и, как ни в чём не бывало, взял меня за руку и потащил дальше.
-Что это было? - удивлённо спросила я, останавливаясь.
-Ничего, Лайнел. - быстро ответил Невил, пряча растерянные глаза.
-Просто решил побросаться пиджаком?
-Пусть будет так.
Мы двинулись дальше и через пару кварталов, перед нами, наконец-то выросло уютное кафе, почти полностью состоящее из зеркал. Я улучила минутку и сбежала в туалет, где трясущимися руками набрала номер Лилиан.
-Привет, Лайнел. - бодрым голосом ответила она. -Что случилось?
Засунув свою гордость подальше, я спросила её:
-Что за фишка у Фроста с пиджаком?
Я услышала, как с того конца провода сорвалась самодовольная ухмылка Лилиан и со скоростью света проникла через моё левое ухо в самую глубину души и упала туда, словно плевок.
-Когда ему жарко, он снимает его и кидает мне. Я подхватываю и перебрасываю через свое плечо. Иду так некоторое время, а потом швыряю обратно, говоря:
-Сам неси свой пиджак.
-И это по-вашему мило? - искренне удивилась я.
-Ему это кажется забавным.
-Я совсем его не знаю, Лилиан. И что мне с этим делать, тоже не знаю.
-Так узнавай. Кто тебе мешает? - спокойно ответила она, словно будда, познавший великие истины. В её голосе чувствовалась фальшь и радость.
Заметив моё озадаченное лицо, Фрост виновато посмотрел на меня и вдруг принялся путанно и пространно объясняться. Не смотря, на всю нелепость нашей неклеющейся совместности, тот вечер мне показался самым искренним... И самым прекрасным из наших последних проведённых вместе вечеров.
-Лайнел. Я... Я не могу так просто взять и выкинуть некоторые привычки… Мы взрослые люди... Но я, честно, всем сердцем стараюсь перечеркнуть прошлое и отдаться настоящему. Нашему с тобой настоящему. Смотри, как дрожат мои пальцы... Из-за тебя. У нас всё будет. Я смогу...
Мне стало жаль его. Господи, мне уже слишком часто жаль его. Он не называл вещи своими именами. Но я поняла, что он имеет в виду. И простила, но с каждым днём я всё чётче осознавала, что это не тот Ньюман, в которого я влюбилась когда-то. Его душа, вот кто любил меня, и кого так сильно любила я. Он убил её, пытаясь подчинить своему надуманному долгу перед самим собой. Утром восьмого дня я поняла, что провожу время с совершенно чужим мне молодящимся стариком, отчаянно скучающим по своему лондонскому особняку. К полудню от Лилиан пришла смс:
"Он ещё не называет тебя моим именем?"
И я вдруг поняла то, что очень и очень давно поняла она.
Все эти восемь с половиной лет Лилиан в голове Фроста жила с моим лицом. Он надел мой образ на её сущность, как платье, и жил все эти годы с ней, представляя, что это я. В постели, в быту, в работе. Он объединил нас в своей голове и ровным счётом ничего не потерял за эти годы. Вот почему он не отпускал Лилиан. Моя внешность, наложенная на её характер, создала в его сознании идеальную женщину, которая в жизни для него стала самой нужной. Самой настоящей. Второй половиной. Лилиан стала незаменимой помощницей в его страсти - в архитектуре. Моё тело он воздвиг на пьедестал своей страсти. Мой образ, мою внешность, мое обаяние... Но не меня саму. Не душу. Не Нел.
"Он считает её нудной". - вспомнились мне слова его души. Чудовищная тоска нахлынула на меня. Тоска и стыд за собственную наивность. Если бы Фрост действительно хотел именно меня, только меня - ничто бы не помешало ему. Никакой спор. А теперь я, настоящая, смазала всю его реальность своей неидеальностью. Накинуть образ на характер проще, чем характер на внешность. Невил злился, расстраивался и отчаянно мучался от того, что я - внешне всё та же Лайнел, но внутри, к сожалению, далеко не Лилиан.
Он ничего не потеряет, если я уйду. Просто, как и прежде, будет представлять в постели вместо её лица моё, а когда ему, наконец, надоест, выкинет мой образ в мусорное ведро, как те куски салями, украдкой, с отвращением на лице. Острая тоска по Ричу скрутила моё сердце также внезапно, как произошёл когда-то вселенский сбой.