— Кто вы и откуда?
— Вот это гот, — ответил Аилл. — Кельт. Ульф. Каргус из Галисии, а это —рыцарь из Лайонесса. Сам я тройс. Мы смешанная группа. Откровенно говоря, нас свели вместе ска, против нашей воли.
— Я слышал о ска, — сказал старик. — Но они никогда не осмелятся сунуться в эти места. Нас не много, но лучше нас не задевать.
— Мы желаем вам долгой жизни, — сказал Аилл, — и многих счастливых праздников, таких как тот, который вы нам задали сегодня вечером.
— Ба, это просто торопливый легкий ужин, собранный для неожиданных гостей. В следующий раз сообщите нам, что вы едете.
— Лично нас все устроило, — сказал Аилл. — Тем не менее перед нами длинный тяжелый путь, и мы еще не дома. Что нас ждет по дороге на юг?
— Мы слышали самые разные слухи. Некоторые говорят о призраках, другие об ограх. Этих ограбили бандиты, а те жалуются на чертей, скачущих как рыцари на бронированных цаплях. Трудно отделить факты от истерии; лично я рекомендовал бы осторожность.
Дорога превратилась в широкую тропу, вьющуюся на юг в туманную мглу. Слева виднелся лес Тантреваллес, а справа вздымались вверх крутые утесы Тич-ак-Тича.
Наконец фермы полностью исчезли, попадались только отдельные хижины и разрушенные замки, которые редкие местные жители использовали как укрытие для овец. В одной из таких старых хижин семеро остановились на ночь.
Совсем рядом темнел великий лес. Время от времени Аилл слышал странные звуки, от которых по его коже бежали мурашки. Шарис какое-то время стоял, очарованный звуками, и в конце концов Аилл спросил, что он слышит.
— Неужели ты не слышишь? — спросил Шарис, его глаза сияли. — Это музыка; я никогда не слышал чего-нибудь, похожего на нее.
Аилл прислушался.
— Ничего не слышу.
— Она приходит и уходит. Сейчас остановилась.
— Ты уверен, что это не ветер?
— Какой ветер? Ночь тиха.
— Если это действительно музыка, ты не должен слушать. В таких местах магия всегда близко, что очень опасно для обычного человека.
— Как я могу не слышать, если я хочу слышать? — раздраженно спросил Шарис. — Когда она рассказывает мне о вещах, которые я хочу знать?
— Это выше моего понимания, — сказал Аилл и встал. — Я пошел спать. Завтра нам скакать далеко и долго.
Аилл установил смены, отмечая два часа по движению звезд. Боде взял первую смену, Гарстанг и Фаурфиск вторую, потом Яне и Каргус, и, наконец, сам Аилл и Шарис. После чего отряд устроился как можно удобнее. Шарис, почти неохотно, улегся, но быстро заснул, и Аилл с радостью последовал его примеру.
Когда Арктур достиг установленного места на небе, Аилл и Шарис встали и начали дежурить. Аилл заметил, что Шарис больше не слушает ночные звуки.
— Что с музыкой? — негромко спросил Аилл. — Ты ее слышишь?
— Нет. Она ушла раньше, чем я уснул.
— Хотел бы я услышать ее.
— Тебе бы это не пошло на пользу.
— Почему?
— Ты стал бы таким же, как я, к твоему горю.
Аилл рассмеялся, хотя немного натянуто.
— Ты не самый худший из людей. И почему, слушая ее, я могу повредить себе?
Шарис уставился на огонь. Наконец он заговорил, наполовину размышляя вслух.
— На самом деле я достаточно обычный человек, даже слишком обычный. Но у меня есть недостаток: я легко увлекаюсь всякими причудами и фантазиями. Ты уже знаешь, что я слышу неслышную музыку. Иногда, на ходу, мне кажется, что я вижу мельком отблеск движения, и когда я начинаю всматриваться, то что-то мелькает на краю зрения. Если ты станешь таким как я, твой поиск замедлится или кончится ничем; вот ответ на твой вопрос.
Аилл пошевелил огонь.
— Иногда я испытываю что-то похожее — причуды, фантазии, называй как хочешь — и стараюсь думать о них поменьше. Они не настолько настойчивы, чтобы заставить меня волноваться.
Шарис безрадостно рассмеялся.
— Иногда я думаю, что сошел с ума. Иногда боюсь. Есть красота, настолько большая, что не в состоянии родиться. Вечная. — Он уставился на огонь и внезапно кивнул. — Да, это послание музыки.
— Шарис, мой дорогой друг, я думаю, что у тебя галлюцинации, — с тревогой сказал Аилл. — У тебя слишком богатое воображение, вот и все!