— А есть причина этого не делать? Они — очень ценные заложники. Я обменяю их на замки к магии Шимрода и прекращение преследования. Если хочешь, можешь процитировать ему эти условия.
Тамурелло неохотно согласился.
— Я сделаю то, что должен. Иди!
Оба подошли к фургону.
— Есть еще одно дело, — сказал Тамурелло. — Шимрод надавил на меня перед твоим прибытием, и я не могу отказать ему. Я советую тебе, очень советую, и, на самом деле, даже приказываю: никаких побоев, унижений, оскорблений, пыток, плохого обращения, насилия и даже физического контакта с заложниками. Не заставляй их мучиться, ни физически, ни духовно. И не разрешай другим плохо обращаться с ними. Никакого вреда или неудобств. И не давай им, действием или бездействием, пострадать от несчастных случаев, ран или приставания, случайного или нет. Заботься как можно лучше об их здоровье и удобствах. Обеспечь...
— Хватит, хватит! — зло рявкнул Карфилхиот. — Я понял, что ты хочешь от меня. Я должен относится к этим детям, как к почетным гостям.
— В точности. Я не собираюсь отвечать за тот вред, который ты им сделаешь из-за легкомыслия, похоти, озорства или злобы; Шимрод потребовал этого от меня!
Карфилхиот сдержался, не дал выход взрыву чувств и коротко ответил:
— Я понял твои указания; они будут выполнены.
Тамирелло пошел вокруг фургона, касаясь колес и осей синим талисманом из нефрита. Подойдя к лошадям, он поднял их лапы и вытер камнем их ступни. Кони вздрогнули и окостенели при его прикосновении, но, принимая его силу, сделали вид, что не видят его.
Тамурелло протер камнем их головы, бока, ляжки и животы, потом бока фургона.
— Сейчас! Ты готов! Немедленно уезжай. Шимрод очень быстро приближается. Лети низко, лети высоко, но лети в Тинзин-Фираль!
Карфилхиот прыгнул на сидение кучера и взял поводья. Он поднял руку к Тамурелло, потом щелкнул хлыстом. Лошади рванулись в воздух. Заложив вираж над верхушками самых высоких деревьев, фургон доктора Фиделиуса полетел на восток, и люди в лесу с благоговейным трепетом смотрели на двухголовых лошадей, несшихся по небу и тащивших за собой высокий фургон.
Полчаса спустя в Фароли прискакали четыре всадника. Соскочив с лошадей, они стояли, покачиваясь, побежденные усталостью и разочарованием, потому что знали, благодаря Безошибочному , что фургон Шимрода исчез.
Из особняка вышел камергер.
— Благородные сэры, ваши пожелания?
— Объявите о нас Тамурелло, — сказал Шимрод.
— Ваши имена, сэры?
— Он нас ждет.
Камергер удалился.
В одном из окон Шимрод заметил движущуюся тень.
— Он наблюдает за нами и слушает, — сказал он остальным. — Решает, в каком облике появиться.
— Жизнь волшебника — странная штука, — сказал Каргус.
— Неужели он стыдится собственного лица? — удивился Яне.
— Мало кто видел его. Теперь он услышал достаточно и сейчас выйдет.
Медленно, шаг за шагом, из теней появился высокий человек. На нем была серебряная кольчуга, каждое звено которой было настолько тонким, что казалось почти невидимым, шелковая юбка цвета морской волны и шлем с тремя высокими зубцами, похожими на рыбьи колючки. Со лба, полностью скрывая лицо, свисали серебряные цепи. В десяти футах от Шимрода он остановился и сложил руки на груди.
— Я — Тамурелло.
— Ты знаешь, почему мы здесь. Отдай нам Карфилхиота и двух детей, которых он похитил.
— Карфилхиот пришел и ушел.
— Тогда ты его сообщник и разделяешь его вину.
Из-за цепей послышался сдавленный смех.
— Я — Тамурелло. Я не принимаю ни хвалу, ни хулу за свои действия. В любом случае ты поссорился с Карфилхиотом, а не со мной.
— Тамурелло, у меня нет терпения на пустые слова. Ты знаешь, чего я требую от тебя. Приведи обратно Карфилхиота, мой фургон и двух детей, которых он захватил.
— Только сила может угрожать, — глубоким звучным голосом ответил Тамурелло.
— Опять пустые слова. Еще раз: прикажи Карфилхиоту вернуться.
— Невозможно.
— Ты содействовал его побегу; теперь ты отвечаешь за Глинет и Друна.
Какое-то время Тамурелло стоял, сложив руки не груди, и молчал. Четверо почувствовали, что их изучают из-за серебряных цепей.
— Ты передал свое послание, — наконец сказал волшебник. — Теперь тебе нечего медлить с отъездом.
Четверо сели на лошадей и уехали. На краю прогалины они остановились и посмотрели назад. Тамурелло уже вернулся в особняк.
— Делать нечего, — глухим голосом проговорил Шимрод. — Теперь нам придется иметь дело с Карфилхиотом в Тинзин-Фирале. Зато Глинет и Друн, по меньшей мере временно, защищены от физического насилия.