— Не умирай, — прошептала Сулдрун. — Пожалуйста, не умирай!
Веки юноши вздрогнули; глаза, тусклые, покрытые морской водой, поглядели на нее, потом закрылись.
Сулдрун вытащила тело на сухой песок. Когда она дернула за правое плечо, юноша глухо застонал. Сулдрун сбегала в часовню, принесла угли и сухой плавник, и разложила костер. Потом вытерла холодное лицо тряпкой.
— Не умирай, — повторяла она снова и снова.
Наконец его кожа начала теплеть. Свет солнца перевалил через утесы и устремился на пляж. Аилл опять открыл глаза и спросил себя, не умер ли он и не ходит ли по райскому саду, а самый прекрасный из всех золотоволосых ангелов ухаживает за ним.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Сулдрун.
— Плечо болит. — Аилл подвигал рукой. Приступ боли убедил его, что он жив. — Где я?
— Это старый сад около города Лайонесс. Меня зовут Сулдрун. — Она коснулась его плеча. — Ты думаешь, оно сломано?
— Не знаю.
— Ты можешь идти? Я не смогу поднять тебя на холм.
Аилл попробовал встать, но упал. Он попробовал опять, на этот раз с рукой Сулдрун на поясе, и с трудом сумел устоять.
— Пошли, я попытаюсь удержать тебя.
Шаг за шагом они взобрались к разрушенной вилле, где остановились, чтобы отдохнуть.
— Я должен сказать тебе, — слабо прошептал Аилл. — Я — тройс. Упал с корабля. Если меня схватят, то посадят в тюрьму — в самом лучшем случае.
Сулдрун рассмеялась.
— Ты уже в тюрьме. В моей. Мне не разрешают выходить отсюда. Но не беспокойся, я смогу уберечь тебя.
Она помогла ему подняться на ноги; наконец они добрались до часовни.
Сулдрун сделала самое лучше что могла: наложила на плечо Аилла повязку и укрепила ее ивовыми прутьями; потом заставила лечь на кровать. Аилл принял ее помощь и, лежа на кровати, наблюдал за ней: за какое преступление эту прекрасную девушку посадили в тюрьму?
Сулдрун накормила его медом и вином, а потом и кашей. Аилл согрелся и уснул.
Вечером у него начался жар. Сулдрун не знала другого лекарства, кроме мокрых тряпок на лоб. В полночь жар прошел, и Аилл опять заснул. Сулдрун устроилась как можно удобнее на полу перед очагом.
Утром Аилл проснулся, наполовину убежденный в том, что этого не было, ему все приснилось. Мало-помалу он разрешил себе вспомнить Смаадру. Кто бросил его в море?
Треван? Внезапно сошел с ума? Или есть другая причина? Он очень изменился после того, как побывал на тройском коге. Что там произошло? Что заставило Тревана подойти к грани безумия?
На третий день Аилл решил, что кости не сломаны и Сулдрун ослабила его повязку. Когда солнце встало повыше, они оба спустились в сад, уселись среди упавших колонн старой римской виллы и, наслаждаясь золотым полуднем, рассказали друг другу свою жизнь.
— Мы уже встречались, — сказал Аилл. — Лет десять назад. Ты помнишь гостей из Тройсине? Я тебя помню.
Сулдрун задумалась.
— Мы принимали дюжины посольств. Но я действительно вспоминаю кого-то, похожего на тебя. Так давно; я не уверена.
Аилл взял ее руку, в первый раз он коснулся ее с обожанием.
— Как только я наберусь силы, мы убежим. Очень просто взобраться вон на те камни, потом через холмы и наружу.
Сулдрун съежилась.
— Если нас поймают, — она боязливо сгорбилась, — король безжалостно накажет нас.
— Нас не поймают! — приглушенный голосом сказал Аилл. — Особенно если мы все хорошо спланируем и будем очень осторожными. — Он выпрямился и энергично продолжил. — Мы пойдем полями и лесами! Будем путешествовать по ночам и прятаться днем; будет заодно с бродягами, и кто узнает нас?
Оптимизм Аилла начал заражать Сулдрун, а возможность освободиться подбодрила ее.
— Ты на самом деле думаешь, что мы сможем убежать?
— Конечно! А как же иначе?
Сулдрун задумчиво посмотрела на сад, потом взглянула на море.
— Не знаю. Я никогда не надеялась на счастье. А сейчас я счастлива — хотя и боюсь. — Она нервно рассмеялась. — Странное состояние.