Аилл встал на ноги, подошел к середине камеры и посмотрел вверх. Высоко над ним висел диск синего неба, такой воздушный, открытый всем ветрам и свободный, что слезы опять хлынули у него из глаз.
Он осмотрел шахту. Диаметр около пяти футов, обшита грубым камнем, длина — футов шестьдесят-семьдесят от той точки, где входит в камеру.
Аилл огляделся. Предыдущие пленники нацарапали на стенах свои имена и печальные девизы. А самый последний, над своим скелетом, целую колонку из двенадцати имен. Аилл, слишком подавленный, чтобы думать о чем-либо другом, кроме своих несчастий, отвернулся.
Мебели в камере не было. Веревка бесформенной массой лежала под шахтой. Рядом с грудой костей Аилл заметил гниющие остатки других веревок, одежды, старых кожаных пряжек и ремней.
Пустые глазницы скелета, казалось, следили за ним. Аилл оттащил его к груде костей и повернул череп так, чтобы тот мог видеть только стену. Потом опять уселся. Внезапно его внимание привлекла надпись на противоположной стене: «Новоприбывший! Добро пожаловать в наше братство!»
Аилл что-то проворчал и отвернулся от стены. Так началось его заключение.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
КОРОЛЬ КАСМИР ОТПРАВИЛ ПОСЛА в Тинзин-Фираль. Спустя какое-то время тот вернулся с трубкой из слоновой кости, из которой главный герольд извлек свиток с письмом:
Достопочтенный сэр! Как всегда мои почтительные поздравления. Я с удовольствием узнал о вашем будущем визите. Будьте уверены, что мы достойно примем ваше королевское величество и избранную свиту, в которой, как я предполагаю, будет не больше восьми человек; увы, Тинзин-Фиралю далеко до величия Хайдиона.
Мое самое сердечное приветствие!
Фауд Карфилхиот, герцог Долины Эвандер.
Король Касмир немедленно поскакал на север со свитой из двадцати рыцарей, десятком слуг и тремя фургонами.
Первую ночь они провели в Тваннике, замке герцога Бальдреда. Весь второй день они скакали на север через Троах, хаос из остроконечных вершин и узких ущелий, а уже на третий день пересекли границу Южного Ульфланда. Ближе к вечеру перед ними предстали Врата Цербера, утесы сблизились, сжимая дорогу, которую преграждала грозная крепость Кол-Боках. Ее гарнизон составляли дюжины разношерстных солдат и командир, который считал, что взыскивать пошлины с путешественников намного выгоднее, чем гоняться за бандитами.
Кавалькада из Лайонесса остановилась по оклику дозорного, а солдаты гарнизона, мигая и хмурясь под стальными касками, показались на зубчатой стене.
Вперед выехал сэр Велти.
— Стой! — крикнул командир. — Назовите ваши имена, откуда вы, цель и назначение, чтобы мы могли взять с вас законную пошлину.
— Мы — благородные рыцари на службе короля Касмира из Лайонесса. Мы едем к герцогу Долины Эвандер, по его приглашению, и мы освобождены от пошлины!
— Никто не освобожден от пошлины, кроме короля Орианта и великого бога Митры. Десять серебряных флоринов.
Сэр Велти подъехал к королю, который задумчиво оглядел крепость.
— Заплати, — сказал Касмир. — А с этими негодяями мы разберемся на обратном пути.
Сэр Велти вернулся в крепость и презрительно бросил капитану мешочек с деньгами.
— Проезжайте, джентльмены.
Колонной по двое отряд проскакал мимо Кол-Бокаха. Эту ночь они провели на лугу рядом с южной излучиной Эвандера.
В полдень следующего дня отряд остановился перед Тинзин-Фиралем, как будто выраставшем из вершины высокого утеса.
Король Касмир и восемь рыцарей выехали вперед; остальные повернули обратно и разбили лагерь рядом с Эвандером.
Из замка выехал герольд и обратился к королю Касмиру:
— Сир, я привез приветствие от герцога Карфилхиота; он настаивает, чтобы вы поехали за мной. Мы поскачем по извилистой дороге, ведущей по краю утеса, но не беспокойтесь: она опасна только для врагов. Я поеду впереди.
Как только маленький отряд поехал вперед, ветер донес до них вонь мертвечины.
Посреди зеленого луга, через который тек Эвандер, стояло двадцать кольев с насаженными на них трупами.
— Не похоже на сердечное приветствие, — сказал герольду король Касмир.
— Сир, это зрелище напоминает врагам герцога, что его терпение не безгранично.
Король Касмир пожал плечами, оскорбленный не столько действиями Карфилхиота, сколько запахом.