Тогда же, утром во вторник, пока Брайерс совещался со своими сотрудниками, Хамфри сидел у себя в гостиной и читал «Таймс». Он сразу же нашел сообщение об убийстве леди Эшбрук. Это не потребовало особых поисков: достаточно было взглянуть на первую страницу. Он не сомневался, что другие газеты поместили его на столь же видном месте и под более кричащими заголовками. Особенно конкурировать с такой новостью в этот момент было нечему. Все тот же финансовый спад; погода — по-прежнему никаких признаков перемены; предупреждения специалистов, что посевы горят на корню и что возможна засуха (в Англии — кто бы поверил!); убийство в Белгрейвии. Конечно, предпочтение было отдано убийству.
«Убийство в Белгрейвии» — этот заголовок был подхвачен за пределами Лондона и даже за пределами Англии, хотя подавляющее большинство тех, кто его повторял, понятия не имели, где находится Белгрейвия и что это вообще за место. Как предвидели Брайерс и его начальство, убийство леди Эшбрук обещало оставаться сенсацией еще довольно долго.
В официальном сообщении говорилось только, что, по мнению полиции, леди Эшбрук была убита и что расследование ведет старший суперинтендент Брайерс. Прочитав это, Хамфри обрадовался. Брайерс при его манере работать быстро, несомненно, уже прочел взятые накануне показания и, значит, позвонит ему в ближайшие часы. Хамфри подумал об этом с искренним удовольствием. Он уважал Брайерса и любил его — возможно, так, как любят удачливых протеже. Сам Хамфри особого успеха не добился, но ему было приятно, когда успеха добивались те, кому он чем-то помог. Здесь играло роль и некоторое тщеславие: все-таки он поставил на победителя.
Некролог в «Таймс» был официальным, фактографичным, не очень длинным и занимал не самое видное место. Семья, замужества, сын — нынешний маркиз. Играла видную роль в лондонском свете между двумя войнами. Общественная деятельность. Председатель Ассоциации женщин-консерваторов (1952–1963), Англо-Норвежское общество, Имперский фонд борьбы с раком.
Более чем сухо. Может быть, кто-нибудь из ее искренне огорченных друзей решит написать от своего имени несколько не столь безразличных слов — что, впрочем, совсем нетрудно, подумал Хамфри.
В конце утра зазвонил телефон. Приятный, хорошо поставленный голос назвал его имя. И затем:
— Это Лоузби. Послушайте, мне требуется небольшая помощь. Нельзя ли нам поговорить?
— О чем? — Хамфри был более чем сдержанным.
— Я попал в затруднительное положение. А вы ведь мудрец…
— В чем, собственно, дело?
— Нельзя ли нам поговорить? Это могло бы помочь… — Очень мило и вкрадчиво.
— Пожалуй, если хотите. — Хамфри примерно представлял себе, что может последовать, и в нем пробудилась прежняя служебная осторожность. — Но только не по телефону. И сюда вам приезжать не стоит. Возможно, вас ищут.
Они встретились в кафе у дальнего конца Кингс-роуд, поблекшем, душном, но почти полном, которое выбрал Лоузби. Возможно, Лоузби был встревожен, но выглядел он все таким же цветущим баловнем судьбы и с полным спокойствием заказал себе макароны по-болонски.
— В штабе сказали, — говорил он тоже без видимого волнения, — что вы звонили мне в понедельник.
— По вполне понятной причине, — ответил Хамфри.
— А я отсутствовал.
— Да, я это заметил.
— Собственно, я был в Лондоне. — Лоузби просиял своей простодушной, невинной, бесстыжей улыбкой. — Как вам это покажется?
— Как это покажется мне, значения не имеет. Объяснять вам придется полиции. О чем вы, конечно, уже думали. А что вы делали в Лондоне?
Лоузби по-прежнему улыбался с полной безмятежностью.
— Ну, вы же меня знаете!
— Знаю ли?
Лоузби это не сбило.
— Я решил, что мне полезно будет проветриться. Полностью отключиться. Ну, я и взял отпуск на несколько дней. Сослался на состояние здоровья бабушки — отличный предлог. И проверенный на опыте.
— Но вы у нее не были?
— К несчастью, нет. Днем в субботу я ей позвонил. Она сказала, что чувствует себя прекрасно.
— А где вы были?
Лоузби ответил:
— Неподалеку. Можно даже сказать — довольно близко.
— Где?
Лоузби внезапно перешел на холодно-корректный тон.
— Об этом я предпочел бы умолчать. — И снова бесстыжая улыбка. — Укрылся в уютном гнездышке. Очень удобно для полного отключения.
— С женщиной?
— Это вы сказали, а не я.