Дэн хлопнул в ладоши и послал вошедшего слугу за Банем.
Престарелый советник был ошеломлен, когда узнал, что торговец не кто иной, как судья Ди. Он стал смиренно извиняться за свое недостаточно почтительное к нему отношение, но Ди прервал его, и они вместе направились к канцелярии. На улице уже стало смеркаться, и Ди, обращаясь к все еще не оправившемуся от смущения советнику, сказал:
— Думаю, мы с вами заслужили небольшую прогулку. Сделайте одолжение, отобедайте со мной. Вы сами выберете блюда и таким образом ознакомите меня с местной кухней.
Бань запротестовал, говоря, что для него это слишком большая честь, но в конце концов сдался, когда Ди напомнил ему, что для всех в этом городе он пока еще всего лишь простой торговец.
Глава 13
Бань привел его в маленький ресторан, расположенный на самой вершине одного из многочисленных городских холмов. С балкона открывался чудесный вид на залитый лунным светом город. Советник заказал речную рыбу в имбирном соусе, ломтики копченой свинины, суп с перепелиными яйцами и прочие деликатесы местной кухни. Все это было упоительно вкусно, и Ди на минуту стало совестно перед беднягой Цзяо Таем, который, вероятно, в этот самый момент утолял свой голод в «Фениксе» размазней из тушеных бобов.
Во время трапезы Бань кратко и точно изложил все факты по делу Гэ Чжиюаня. Ди в свою очередь рассказал советнику о махинациях Лэн Цзяня, о краже Гунь Шанем записной книжки Гэ и о двух сотнях золотых слитков в сейфе старого торговца шелком. Он не стал вдаваться в подробности того, как удалось убедить Гунь Шаня передать ему платежные чеки, ограничившись сообщением, что шантажировал банкира именно одноглазый.
— У вас имеется досье на Гунь Шаня? — спросил он в конце разговора.
— Нет, ваша честь, я никогда о нем не слышал, — отозвался Бань. — Просто поразительно, всего за два дня вам удалось узнать о нашем городе больше, чем мне, который прожил здесь всю жизнь.
— Удача — и ничего больше. Кстати, я слышал, что госпожа Гэ на много лет моложе своего мужа. Вы случайно не помните, когда он на ней женился, и были ли у него жены или содержанки до нее?
— Постойте-ка! Да, у Гэ было три жены, но первая и третья скончались вскоре после бракосочетания, а средняя госпожа умерла всего год назад. Поскольку к тому времени Гэ перевалило за шестьдесят, сыновья его давно стали самостоятельными, а дочери благополучно вышли замуж, то все думали, что он просто возьмет себе на содержание какую-нибудь женщину и больше не женится. Но не тут-то было. Однажды Гэ посетил небольшую лавку, владелец которой покупал у него шелка. Хозяин к тому времени почил, и дела пыталась вести его супруга, но влезла в большие долги. Гэ влюбился во вдову с первого взгляда и уговорил ее выйти за него замуж. В начале над ним подшучивали, но молодая оказалась примерной супругой. Она отлично вела хозяйство, а когда Гэ стал страдать от болей в желудке, не отходила от него ни днем, ни ночью, так что все в конце концов признали, что Гэ, женившись, поступил очень мудро.
— Не было ли слухов, будто она ему изменяет?
— Никогда! — решительно сказал Бань. — У нее безупречная репутация. Именно поэтому я и воздержался от вызова ее в суд в качестве свидетельницы. Я сам снял с нее показания дома, сразу после трагедии. Она находилась за ширмой вместе с доверенной служанкой — все как положено.
Судье захотелось повидаться с этой милой госпожой Гэ. Очень уж похвалы советника, расточаемые в ее адрес, расходились с впечатлением, которое сложилось о ней у Ди после рассказа Цзяо Тая об его амурных подвигах.
— Нельзя ли нам посетить место происшествия? — спросил он. — Вечер еще только начинается. Давайте-ка навестим госпожу Гэ. Вы можете представить меня как чиновника, временно работающего у вас в суде.
Бань согласно кивнул.
— Я и сам не прочь осмотреть все еще раз, особенно спальню, — сказал он. — Думаю, что своим визитом мы не особенно побеспокоим госпожу Гэ. Я слышал, что после несчастного случая она велела запереть супружескую спальню и перебралась в маленькую комнату в левом крыле дома.
Судья Ди расплатился и предложил взять паланкин, но Бань уверил его, что хромота ему нисколько не мешает, — ведь дорога пойдет под гору. Не спеша, они стали спускаться и уже через несколько минут оказались возле нужного места.
Высокую, покрытую красным лаком дверь особняка, богато украшенную литой бронзой, окаймляли внушительные гранитные колонны.
Им открыл слуга и провел их в приемную залу. Старинные кресла, массивные столики из эбенового дерева — все здесь свидетельствовало о безукоризненном вкусе и богатстве хозяев. Слуга поставил перед ними чай и фрукты, а сам пошел доложить госпоже об их приходе. Он вскоре вернулся со связкой ключей — никаких возражений со стороны госпожи Гэ не последовало.