– Райан..., – сиплым голосом зову.
– Два дня, Лали, – чеканит он твердо. Голос непоколебимый, требовательный. – Я даю тебе два дня и ни больше. После ты вернешься ко мне.
Затем выходит из комнаты. Постояв еще несколько секунд, я в сумбуре начинаю одеваться. С собой ничего не возьму. Да и зачем? Вещи, которые находятся здесь не мои. Они принадлежат Лали, а я Лилиан.
Выбегаю на улицу, уже предвкушая этот сладкий запах свободы. Моему счастью нет придела, улыбка на лице сама обо всем говорит и я не в силах спрятать ее.
Для меня подготовили машину. Не заставляю себя долго ждать, сажусь внутрь и киваю охраннику, что мы можем ехать.
До того, как сесть в салон, я заметила Райана у входной двери особняка. А ведь я не поблагодарила его. Хотя за что его благодарить? Он похитил меня! А теперь будто делает одолжение. Однако я не в том положении, чтобы вести себя "неблагодарно", поэтому попросив подождать две минуты водителя, я как можно спокойнее подхожу к мужчине.
Он не сводит с меня глаз. Все смотрит и смотрит. Губы упрямо сжаты. Боже, какой же он красивый. Райан словно роза, прекрасная, но колючая.
Моя рука сама потянулась приласкать его. Дотрагиваюсь до колючей щеки. Черные глаза прикрываются в удовольствии, когда я вожу пальцами по его лицу. Затем он хватает меня за талию и наклонившись низко, почти в губы произносит:
– Это будут самые ужасные два дня в моей жизни.
Это будут самые прекрасные два дня в моей жизни.
Мне хотелось сказать это вслух, но дураку ясно, что нельзя. Сейчас для меня важнее притвориться, но выехать из дьявольского логова.
Махнув рукой напоследок, я спешу сесть в машину.
С каждой секундой особняк становится все меньше и меньше. На лице проскользнула счастливая улыбка. Я свободна. Наконец-то.
Всего лишь каких-нибудь тридцать минут и я уже вижу родной район, улицу, на которой играла, дом, с которым у меня связано столько воспоминаний. Сердце бешено бьется от предвкушения. До сих пор не могу поверить в то, что Райан отпустил меня, позволил увидеться с семьей. Такое чувство, что водитель развернется и все окажется злой шуткой, но вот я поднимаюсь по лестнице, стучусь в дверь. Недолгое ожидание и дверь открывается.
– Мама..., – в слезах шепчу я, когда вижу родное лицо.
– Лили? – она поражена моим приходом.
Бросаюсь к ней в объятия, громко рыдая. Так долго не видела ее. Так скучала! Вдыхаю материнский запах и не могу успокоиться. Сильнее захожусь в плаче.
– Дорогая, так кто стучался? – отец выходит из своего кабинета с книгой в руках, но видя меня роняет ее. – Доченька? Лилиан! – он присоединяется к нашим телячьим нежностям.
– Да что ж мы на пороге стоим? Давайте заходите, – радостно возмущается мама, толкая нас в коридор.
Я захожу внутрь, разуваюсь, шагаю на нашу кухню. Все такая же маленькая, но такая родная. Это не те хоромы Райана: роскошные, но пустые, без души. Тут своя история. Здесь мое все. Я выросла в этой маленькой квартире.
Кладу сумку на кровать своей спальни. Как же я скучала! Слезы снова непрошено застилают глаза. От мысли, что впереди предстоит битва с драконом вводит меня в апатию. Я не могу не думать об этом даже сейчас. Он сказал два дня. Мне нужно что-нибудь придумать.
– Лили, – в комнату заходит мама. – Милая, мы с отцом очень рады и удивлены твоим приездом. Если не возражаешь, мы бы хотели поговорить с тобой.
– Да, мама.
Я знала о чем они хотят поговорить. Мысленно я прокручивала наш предстоящий разговор еще в машине. Однако воображение и реальность не всегда сходятся. И я реальность такова, что я не знаю что сказать своим родителям.
Но знаю, что правду раскрывать нельзя.
Глава 7.2
Захожу в гостиную, где папа ожидает нас сидя в кресле. Он по-доброму смотрит на меня, улыбается. И я в ответ.
– Ты так похудела, девочка моя, – грустно говорит мама, ласково, как ребенку, поглаживая мои волосы. – Заграница не пошла тебе на пользу.
От ее слов я чуть не задохнулась, ибо последний месяц я провела не в университете, как они думают, а в плену.
– Рассказывай, что тебя заставило наконец-то навестить родные края.
– Па-а-па, – недовольно тяну с улыбкой. Понимаю, что в какой-то мере они обижены на меня. Не могу судить их за это, ведь мы правда сильно отдалились друг от друга. –...Просто соскучилась по вам...Да и...
Я не могу продолжать говорить. Мне до кошмарного стыдно. Сгораю от своей лжи, которую мне сейчас придется высказать. Родители смотрят на меня в ожидании, на их лицах я вижу смятение и непонимание. Потому и не стала томить больше.