Я не смогла супротивиться ему в чужой стране, поэтому сквозь слезы и боль, вернулась туда, откуда начинала.
– Я хочу увидеть своих родителей, – требую я, выходя из машины и понимая, что мы во дворе особняка Тайлеров.
– Для начала мы с тобой поговорим, – процедил сквозь зубы Райан.
– Я сказала, что хочу к себе домой! Ты не понимаешь? – кричу ему вслед.
Уходящий было Райан резко останавливается, его руки с силой сжимаются в кулаки так, что вены проступили. Тогда я и поняла, что перешла границу. Не успела нервно сглотнуть, как мою шею грубо обвивают мужские руки и сдавливают.
– Жизнь на свободе сделала из тебя непослушную девочку, – шепчет он, сильнее сжимая мою шею. – Но ничего. Мы это исправим.
Я смотрела в его глаза в надежде поймать в них свет хотя бы в крупинку, но этот зверь был соткан из тьмы и боли. Он не ведал что такое доброта и любовь. Как мне приручить зверя?
Последняя капля его терпения иссякла, когда я устроила погром в столовой. Я разбила тарелку с супом, отказываясь обедать за одним столом с ним. Прибежала прислуга, однако завидев бурю на лице Райана, не спешит подходить ко столу. Я же с насмешкой на губах смотрю на то, как на лице моего палача играют желваки. В какую-то секунду ложка в его руке летит в сторону, а сам он словно гроза надвигается ко мне.
Больно схватив за волосы, поволок меня на верх по лестнице, где я спотыкаюсь и подворачиваю ногу. Поняв, что ходить у меня не получается, Райан закидывает меня к себе на плечо словно мешок с картошкой.
Яростно колочу его по спине. Я не собираюсь сдаваться. Сдаться означает смириться со своей судьбой.
На мне все еще черное легкое платье, которое сейчас очень некстати задралось до бедер. Райан прикасается к моим голым ногам пока идет в спальню. Дойдя же до комнаты, которая для меня была личной камерой пыток, он бесцеремонно кидает меня на кровать. Голова разболелась.
Пока я пытаюсь прийти в себя, Райан уже снимает с себя футболку, не упуская возможности смотреть на меня с тем самым вожделением, с которым я не могла раньше бороться. Его руки прикасаются ко мне в попытке стянуть с меня платье. Я дергаюсь.
– Нет, – уворачиваюсь. – Не трогай меня.
– Не беси меня еще больше. Иначе пожалеешь, – рычит мужчина, а затем, схватив меня за обе руки, придавливает к постели.
– Я проклинаю тот день, когда решила прийти в твой чертов офис, – буквально выплевываю я, а на лице Райана появляется дьявольская ухмылка.
– Это судьба, Лали. Ты принадлежишь мне.
Райан впивается в мои губы в не очень нежном поцелуе. Он до сих пор продолжает вдавливать мои руки в постель, боясь, что я снова убегу. Этот кретин намного сильнее меня и не рассчитывает свои силы. Каждый раз, когда он касается меня подобным образом, у меня остаются синяки и тело ноет.
Не успела я опомниться от дикого поцелуя, как мужчина свел мои руки над головой и другой рукой принялся рвать платье. Даже пискнуть не успела, как осталась в нижнем белье под цвет бывшему уже платью.
Райан томно посмотрел на мою часто поднимающуюся грудь. Он сходит сума, когда видит меня такой. Ему нравятся мои маленькие формы. Нравится больно лапать мою грудь и ягодицы, не обращая внимания на мои мольбы. Что и продолжал делать сейчас.
Голый торс касается моего обнаженного живота, а мягкие губы жадно исследуют шею с ключицами. Остановившись на своей любимой точке – ямочка между ключиц, Райан сильнее впивается поцелуем. Это было место, где у меня всегда оставался засос. Из-за этой причины я не могла носить вещи с большим вырезом. Давление в ключицах усилилось.
– Райан…, – хрипло позвала, руками пытаясь освободиться, но мужчина не шевельнулся. Его губы продолжают терзать мою кожу. – Райан, мне больно, – всхлипывая, признаюсь.
Стоило мне показать свою слабость, как мука усилилась. Не в силах терпеть более я закричала.
– Пожалуйста! Отпусти. Мне больно.
Я уже не помню с какого момента у меня начали течь слезы, но зверь останавливается, напоследок лизнув ямочку. В помутненных от слез глазах я смогла различить, как его пухлые губы часто выдыхают.