-Ладно! – я попыталась крикнуть так, чтобы заглушить голос ветра, - ладно, Ламара! Я приду сюда завтра. И послезавтра! Пока ты снова не появишься…
Я была уверена, что она слышит меня. Как оказалось позже – это правда.
***
А ночью мне снилось, что я тону. Будто бы по морю плыл корабль, и вдруг он налетел на какой-то опасный риф и начал складываться, словно домик, и был ветер… и ветер этот гнал меня по палубе, а я пыталась цепляться за мачту, за борт и какие-то канаты, свисающие со всех сторон, хваталась за плечи и руки кого-то, кто был рядом, но никого не могла узнать.
А потом ветер столкнул меня в воду и упала. И вода сомкнулась над моею головой, и я не смогла даже вынырнуть наружу, как ни билась в этой воде, как ни барахталась – все усилия были напрасными, и всё моё существо заполняла вода, и только легкие жгло, распирало…
Я проснулась в ту ночь с бьющимся гулко сердцем и настоящей болью в груди. Было еще темно – в комнате стояла ночь, но ощущение реальности, разъезжающейся подо мною, было столь невозможно реальным, что оцепенение еще долго владело мною.
Я поднялась с постели, на ощупь отыскала тапочки босою ногою – пол был холодным, прошла на кухню и зажгла свет. Уснуть мне точно уже не придется – сердце успокоилось только к рассветному часу, когда серая хмарь легла на город. До этого момента я так и сидела на кухне, пила чай…
До вечера я дотерпела с трудом. По пути взяла два стаканчика латте, выбрала в качестве добавки корицу и бросилась к берегу. У меня было ощущение, что я произвожу впечатление сумасшедшей, но душа подсказывала, что я поступаю верно.
Ламара вынырнула через четверть часа так, словно мы были уже давними друзьями.
-привет, - она очаровательно улыбнулась, - что это такое у тебя в руках?
-Дар с земли, - я протянула один стаканчик ей.
-Чёрная вода? – она с ужасом (я первый раз видела ужас в ее изумрудном взоре), взглянула на меня, - убить меня хочешь?
-Это не та черная вода, - успокоила я и отпила первая. Она осторожно взяла стаканчик, принюхалась к нему, лизнула крышку, сделала маленький глоток и вдруг рассмеялась:
-Страшная гадость. Но мне нравится…
-Расскажи мне о своё мире, Ламара, - попросила я.
-О мире? – она отпила еще и снова поморщилась, - принеси мне еще этой гадости, ладно? Что говорить? У меня всё обычно – утопленники, рыбы, водоросли камни. А вот что у вас? Что такое ваш мир? У вас так много огней… нас учат, что нужно бояться людей, а я смотрю на ваш мир – в нем столько света и столько жужжания и мне не хочется больше бояться…
-Сделка, - я отставила стаканчик в сторону и протянула к ней ладонь, запоздало подумав, что, возможно, зря я так вольничаю с ней, - я тебе рассказываю о нашем мире, а ты о своём!
-Сделка! – она даже плеснула хвостом от удовольствия и опасливо коснулась кончиками узких холодных пальцев моей изрядно взмокшей от волнения ладони…
***
Так и повелось. Я быстро поняла, что у Ламары, как, наверное, и у всех, кто рожден водою, настроение изменчивое. Она могла не появляться два-три дня, и я просто стояла с двумя стаканчиками кофе у серого, почему-то вмиг опротивевшего берега, могла уплыть в середине разговора, оборвав на полуслове, могла не появляться час или два, заставляя меня ждать, а потом ругаться, почему кофе холодный…
-Тебе не всё равно, - обозлилась я как-то, - ты живешь в воде! Тебе вообще кофе не дано пить биологической особенностью!
Она изумрудно взглянула на меня, ничего не сказала, уплыла и не появлялась два дня. Больше я с нею не спорила, не оскорбляла и не пререкалась.
Мир, о котором она рассказывала, меня пленил, чаровал, мне казалось, что я ощущаю воду теперь не только как необходимость, а как колдовскую, буйную стихию. Я теперь с интересом даже смотрела на вечно капающий на кухне кран…
Но для неё это было обыденностью!
-Жемчуга, которые добывают люди, это слёзы Пенной Богини, - Ламара скучающим голосом рассказывала мне, а я пыталась представить Богиню, сотканную из пены морской, - Пенная Богиня была красивейшей среди Морского Пантеона, но она была несчастной. Её красоту никто не мог полюбить – она многих пугала. Ветер любил её, лишь, когда видел, а она хотела, чтобы её образ жил в памяти того, кто её любит. Рассвет целовал её лишь по утрам и пропадал на целый день… на земле же, знаешь, что на земле? Там красивые девушки, что не были богинями, находили себе любовь и жили, и старились вместе. И злые слёзы капали из глаз Пенной властительницы, когда она видела такую несправедливость и слёзы падали в тело Отца моего и становились жемчугами. И многие красавицы сгинули в пучине морской на блеск тех жемчугов, позарившись…впрочем. – Ламара вдруг хихикнула, - те, кто не особенно красивы, полагали, что жемчуг сделает их краше, и бросались за ним. Ну ладно, хватит! Теперь расскажи мне о своей работе!