– Но..! - попыталась было возразить И Ви.
– Уходи! Сейчас же!
Гордо вскинув брови, И Ви топнула ножкой, развернулась и спешно удалилась, не желая показывать их ругань слугам, чтобы не давать поводы для сплетен.
Шень Го закрыл глаза и застонал. Все шло наперекосяк. Его брат пал духом, он был раздавлен предательством любимой женщины. Он не мог ни забыть ее, ни простить. Обида и злость съедала Лан Линя день за днем, не давая опомниться. И если, пока Шень Го удавалось скрывать пьянство своего брата от императора, то вскоре отец все равно должен был прознать об этом. И принц волновался за своего брата.
– Брат, - постучался в запертые двери, Шень Го.
– Уходи! Все уходите! Оставьте меня!!! - услышал он и о дверь с треском разлетелась ваза. Кажется, Лан Лин снова набрался, едва взошло солнце.
– Брат, так нельзя...
– Нельзя верить женщинам! Они — коварны как лисицы, они — хитры и ядовиты как змеи! Им нет веры!
– Может, ты откроешь и мы поговорим?
– Нет!
Шень Го был в отчаянии. Брат не мог оправиться. И парню все время не давало покоя то обстоятельство, что тот доносчик, который рассказал все им о Я Не, исчез в непонятном направлении, когда они ехали назад.
«Неужели, я оставил невестку в опасности, а брат живет в неведении?!» - задумчиво пошел в сторону главных ворот Шень Го. - «Надо найти этого доносчика!»
***
Яна брела по дороге, что пролегала через деревню. Она была, как ей сказали, в Ци. И это радовало девушку. Ци стала для нее родиной, пока она находилась здесь и душа тянулась к этому месту... или, может быть, лишь к одному человеку, что жил здесь?
Лан Лин Ван?
Мотнув головой, девушка выкинула эти мысли из нее. Он не приехал спасти ее. Отказался от нее, поверив лживым сплетням и доносам. Она была ему не нужна.
Ноги устали. Ее тапки были изношены и стерты о камни. Идти дальше не хотелось.
Девушка рухнула около одного дома. Опершись спиной на его угол, Яна закрыла глаза и попыталась привести свое дыхание и мысли в порядок.
– Девушка? Девушка, с вами все нормально?
Яна открыла глаза и посмотрела перед собой. Сгорбленная старушка, опираясь на палку, смотрела на нее, наклонившись. Яна разрыдалась. Добрая и теплая улыбка бабушки тронула ее сердце, заставив вынуть все чувства наружу.
Бабушка погладила ее по голове и потянула за собой:
– Я живу одна, мой сын умер на поле от непосильной работы. Если тебе некуда идти, то считай, что наша встреча с тобой — судьба. Будь мне внучкой. Идем, - помогла подняться Яне она с земли.
– Спасибо.
– Как тебя зовут, внучка? - вела ее среди домиков из глины и соломы бабуля.
– Я На, - представилась на тот лад, который было привычно слышать людям, что жили здесь. - А вас?
– Можешь звать меня, бабушка Тау. Идем, вскоре стемнеет и на улицах станет не безопасно. Как ты одна добралась до сюда, внучка?
– Я шла через лес и старалась не попадаться на глаза людям.
– Ты голодная?
Яна промолчала, но старая женщина и так поняла ее.
– Я накормлю тебя сладким картофелем.
Они вместе зашли в один из домов, который был на другом конце деревеньки.
– А далеко отсюда дворец четвертого принца?
– Лан Лин Вана?
– Да.
– Нет. Полдня пути, ежели пешком. А на лошади часа два или три. А тебе зачем?
Яна умылась холодной водой из бочки и вытерлась лоскутом, что дала ей женщина.
– Ты — красавица! - ахнула она, увидев чистое белое личико Яны. Девушка смутилась и отвернулась. - Тебе не стоит отворачиваться, своей красотой ты можешь свести с ума многих мужчин.
– Я замужем.
– Что? И где же твой муж? - обеспокоенно спросила старушка.
«И правда... где он, мой муж?»
– Его нет рядом со мной, - отгородилась Яна этой фразой от дальнейшего разговора.
Старушка же решила, что ее муж погиб в бою и еще больше стала жалеть бедняжку.
Глава 9
– Принцы!
– Четвертый принц и пятый принц!
– Едут принцы, расступитесь! - орали то тут, то там по всей улице. Крестьяне и ремесленники спешили пасть на землю ниц, склоняя головы перед великим богом войны Лан Линем. Торговцы закрывали лавки, боясь не успеть увидеть красавца-принца.
Шень Го ехал рядом с братом и был понурым. Его брат превратился в каменного человека, который лишь выполнял приказы императора и не желал говорить ни о чем, кроме войн, стратегий и планов захвата.