Глава 4
Повели в канцелярию, у входа под присмотром двоих в песчанке толпились наши, пехотинцы. Чисто стадо… мерзкое зрелище, доложу я вам. Сплюнул даже. Сам‑то не лучше, ведут под ножом, как козла на козлодерню. Мелькнула мысль насчет — но, конечно — не стал. Не в кино, да и вообще. Успею, если что.
На крыльце конвоир сдал меня усатому сержанту — если бы не форма, то так бы и не сказать — что не наш. Сержант, что прям эталонный, хоть в Рюгельскую Палату Мер и Весов сдавай. Тот уцепил меня за плечо, под руку, чисто по — ментовски, значит, и потащил в коридор. Хватка, как и положено сержанту — железная, хоть и в годах.
Сначала был, как и говорил артиллерист, стандартный допрос. Сушеный гриб в жандармском мундире, по званию что‑то около прапорщика или как‑то так, у них чуть своя классификация, даже не глядя, спросил имя — звание — должность, протараторил 'Несоветуюзапиратьсявашиужевсерассказали', потом спросил срок службы.
— Месяц.
— Рекрут что ли? — презрительно скривился гриб.
— Со вчера — уже нет.
— Почему не по уставу отвечаешь?! — хлопнул ладонью по столу жандарм.
— А я те кто, подчиненный что ли? — нагло ухмыльнулся я. Сейчас, наверняка прилетит от сержанта. Он за спиной стоит, чуть слева. Эп! Сссука… Разогнулся, вдохнул… все равно неожиданно прилетело. Но не так, чтоб совсем, малость напрячь успел. Только что согнулся, а то б валялся сейчас.
— Ученый, гад — чуть даже уважительно покряхтел сзади усатый — Не рекрут, никак не рекрут, вашбродь.
— Ну — ну. Что, соколик, еще мне грубить будешь?
— А как же. Мне положено грубить врагам на допросе — приготовился, сейчас, наверное, по затылку приложит, чтоб поплыл. Сержанты, они ж везде сержанты.
— Отставить — махнул вдруг за спину мне жандарм — Экий ты, братец, наглый… А ну, общий срок службы!
— Семь лет! — Непроизвольно четко ответил я, и чуть не добавил 'срочная и сверхсрок'
— Где служил?
Я, порывшись в памяти, вспомнил название крохотного княжества, и добавил: — Но там не долго, потом по найму… всяко.
— Участие в боевых действиях? — гриб снова усох и строчил в бумагу, ловко макая перо в чернильницу
— Да. В горах. И на равнине чуть — чистую правду ответил я.
— Где?
Не мудрствуя лукаво, я назвал несколько населенных пунктов из прошлой жизни, подумав, что при необходимости и в подробностях рассказать смогу — пусть спрашивает. Но гриб лишь записал, спросив уже стандартное для меня:
— На Севере?
— А где ж еще — ответил я.
— По — уставному отвечай! — последовал несильный тычок под ребра от сержанта.
Подумал, что Женевскими (или Гаагскими? Не помню… сначала не знал, потом забыл) конвенциями их стращать бесполезно — не оценят, падлы. Потому, не оборачиваясь, негромко ответил через плечо:
— Ты мне, папаша, не командир. Своими обалдуями команд…
На этот раз удар я пропустил, он мне грохнул по — вдоль хребта, ладонями, так что вышиб воздух вместе с последним словом. Отдышаться оказалось непросто, пока разогнулся, гриб сушеный, уже закончив писанину, с интересом за мной наблюдал. Я думал, еще чего спрашивать или строить станет — ан нет. Сухо — казенно вопросил, имею ли я доступ к военным тайнам, финансовым средствам, новым образцам оружия, секретным документам, а равно владею ли я прочей ценной информацией, и прочее что хотел бы сообщить. На что я честно ответил, что ничего такого и в мыслях не имею. Гриб снова вздохнул, царапнул в лист закорючку, и махнул рукой:
— Уведи!
Сержант принял от гриба бумагу, снова взял меня под руку, и повел в коридор. Но, к удивлению, не на выход, а в глубь. Вот те раз… а ведь тут уже интереснее — в коридоре темно, на окнах броневые ставни закрыты еще с самого начала. А сержант, хоть и хваткий, да только вряд ли готов… хотя, он крепкий, шум все одно выйдет… а я даже толком тут и не ориентируюсь, в этом здании. Да и вообще. Опять Голливуд какой‑то лезет в голову. Было бы, что мы одни или хоть немного народу — а тут же вокруг рота считай. А Рембо из меня хреновый…
— Слышь, служивый… Ты это… того — внезапно негромко прогудел в полумраке сбоку от меня усатый — Ты, говорю, того. Не безобразничай. Чего ты нарываешься‑то?
— Ты — говорю я ему — Папаша, коли на моем месте окажись, сам‑то смирно себя вел бы?
— Сопля — протянул сержант — Я на вашем месте не оказался бы, уж это точно, воевать учены…
— Да пошел ты… — и я довольно детально обрисовал ему маршрут.
— Ишь, харАктерный — со смешком проворчал сержант — Ладно… сюда входи. И все же мой совет — тише будь. Не ерепенься. Нешто ты за месяц тут столько получал, что так прикипел к княжеским? Ладно, иди давай…