Они, должно быть, уже достигли Большого Экстанса. Идиллический мир на окраине, вдали от космических магистралей (как гласила брошюра), с захватывающими дух пляжами и экзотической ночной жизнью. Доктор пробормотал что-то о москитах, и пообещал доставить их туда пятьюдесятью годами ранее, прежде, чем место заполнится туристами. Что было не совсем тем, чего хотел Крис.
Крис взял полотенце и вытер светлые волосы. Затем он вспомнил, что произошло с Роз. Он использовал её полотенце. Оно всё ещё пахло ею. Оно по-прежнему оставалось здесь. Все ещё новое, благодаря ТАРДИС. Он уткнулся лицом в полотенце, слушая, как капли воды стучат по плиткам бассейна.
Проклятье. Как он мог забыть? Это было непростительно.
Он почувствовал резкую боль в спине. Даже знакомое жужжание ТАРДИС раздражало его. Он устал, но если бы ему продолжало сниться нечто похожее, он предпочел бы не спать вообще. Ты уже проходил через это, напомнил он себе. Используй тот же принцип. Прежде всего, ты должен простить себя.
Что ж. Он простил. Легко. Чертовски легко. Ему захотелось пойти и что-нибудь разбить. Или рассказать обо всём Доктору.
Дороти Макшейн открыла глаза и посмотрела на белый потолок. Она чувствовала боль в груди, когда кто-то… кто-то вышел из зеркала и выстрелил в неё.
Оружие было высокоимпульсным карабином — сверхпрочное оружие, входившее в обмундирование команды, сражавшейся против далеков в траншеях Фловы, в то время, когда она находилась в нерегулярных войсках. Один лазерный луч мог разрезать далека на расстоянии шестидесяти метров.
Она давно не вспоминала об этом.
Она перевела взгляд. Рядом с ней сидела эта девочка, Эйс. Ее волосы были убраны в «конский хвост», она носила чёрные кожаные брюки, футболку со «Stone Roses» и чёрную куртку-бомбер, украшенную значками. Молодёжь без чувства стиля.
— Ты находилась в состоянии клинической смерти в течение двадцати минут, — сказала она.
Дороти взглянула на свою блузку и увидела шрам. Небольшая рана, просвечивающаяся сквозь ткань. Крови не было.
— На таком расстоянии ты едва ли могла промазать. Не думаю, что можно регулировать мощность этих штук.
Эйс изучала оружие.
— Нельзя, — сказала она.
— Тогда почему я всё ещё здесь? — Дороти села и схватила оружие. — Объясни.
— Потому, — отрезала Эйс. Она достала небольшую флягу из кармана куртки. — Вот. Выпей это.
— Увидев недоверие на лице Дороти, она проворчала: — Да. Я бы почувствовала то же самое. — Она открыла крышку и сделала здоровенный глоток. — На другом краю Вселенной, но по-прежнему бодрит.
Дороти взяла флягу.
— Я оставила это дома. В моей комнате в Париже. Как ты раздобыла это? На лице девочки показалась улыбка.
— Это был подарок солдата. Подарок на память. За оказанные услуги.
— Не совсем, — ответила Дороти, сопротивляясь желанию придушить маленькую суку.
— Да?
— Мы были вместе шесть дней. На станции Крокару. Перед тем, как я отправилась на задание. Мы не знали, вернусь ли я.
— Скажу тебе вот о чём, — прервала её Эйс. — Когда я это сделала, база была уничтожена марш-далеками. Я положила флягу в вещевой мешок. Я всё ещё кричу, когда я вспоминаю об этом.
Дороти почувствовала гнев.
— Это была я! Я сделала это. Никто не знает об этом. Я никогда и никому не рассказывала! У Эйс покатились слёзы.
Дороти припала к фляге. Эта Эйс точно знала, как сыграть на её чувствах. Однако бренди дал нужный эффект. Она могла обмануть себя, что не была голодна и напугана. Достаточно перепить её мучителя. Она отдала флягу назад и принялась изучать девочку.
Лицо Эйс казалось неправильным. Оно не выглядело зеркальным отображением, скорее наоборот. Дороти стало плохо от мысли, что эта девочка и была настоящей.
— Знаешь, что, — произнесла она. — Нет никакой загробной жизни. Нет туннеля с ярким светом в конце.
— Жаль, — ответила Эйс и глотнула бренди. Она пересела на кровати чуть дальше. — Как долго ты следовала за мной?
Дороти приподнялась с подушки.
— Но мне казалось, что ты следовала за мной.
— Первый признак безумия. Разговор с собой.
— Но ты ведь не я? — спросила Дороти. — Я — Дороти Макшейн. И я никогда не носила эти брюки с жакетом.
Эйс наклонилась вперед. В её глазах застыл лед.
— Но мы обе не может быть настоящими, не так ли? Дороти отказывалась в это верить.
— Это какой-то фокус, — сказала она.
— Хорошо, — кивнула Эйс, ничуть не встревоженная. — Будь моим гостем.
— Сперва скажи, кто ты.
— Легко, — ответила та. — Я — женщина-кошка. Я — убийца далеков и охотник на львов. Я — Наблюдатель Времени. Меня зовут Эйс. А как насчёт тебя?
* * *
Доктор находился в комнате управления ТАРДИС, как и предполагал Крис. Он сидел на стуле, уставившись в экран сканера, который был выключен. Под жакетом на нём был надет старый пуловер — тот самый, с вопросительными знаками. Он задумался, менялся ли характер Доктора, когда он снимал шляпу. Крис надеялся, что это сигнализировало о возвращении к старому упрямому Доктору. Не тревожащемуся о внезапной смерти и регенерации.
— Чай закончился, — бесцельно пожаловался Доктор.
Крис был не рад узнать, что кто-то находился в ещё худшем настроении, чем он сам.
— У тебя бывали проблемы со сном? — спросил он.
— О, сон, некоторые кузены называли его смертью, — произнёс Доктор. Он пожал плечами. — Я не назвал бы его проблемой. А что? У тебя с ним проблемы?
— Да.
— Не можешь заснуть?
— Да. То есть, я хочу сказать, что сплю. Всё дело во снах. Доктор вздохнул и уставился на пустой экран.
— Кажется, мне давно уже ничего не снится. Когда доживёшь до моего возраста, ты тоже забудешь о снах.
Доктор встал и подошёл к пульту. Его пальцы нависли над огромным количеством средств управления. Затем он, кажется, передумал. Он вернулся к стулу и сел снова. Он всё ещё не смотрел на Криса. Помощи, в которой нуждался молодой человек, явно не будет. Он повернулся, чтобы уйти.
— Кристофер, ты изменял координаты? Крис остановился.
— Нет.
— Как насчёт модуля генератора времени? — голос Доктора был столь же язвительным, как у наставника академии, боровшегося с неправедным новобранцем.
— Вектор времени, что? Почему? Что случилось с Большим Экстансом? Я думал, что мы…
— Неважно, — Доктор пристально разглядывал пол. — Так что насчёт снов, Крис? Разные или один и тот же?
Крис стоял в дверном проёме. В руке он держал полотенце Роз. Он не знал, что ответить. Это не имело значения.
— Плохо, — сказал Доктор. — Одевайся, и затем всё мне расскажешь.
* * *
Эйс хлопала, пока Дороти выпивала содержимое фляги. Бренди жёг ее горло, но она поднимала флягу всё выше и выше. Она почти захлебнулась и бросила её на пол с глухим стуком.
— Готово, — объявила она и вытерла рот.
Они обе много выпили, пока сравнивали идентичные события. Дороти помнила многое, но Эйс вспоминала события с фотографической точностью, даже те вещи, для которых она выглядела слишком молодой, чтобы помнить. Почти час они обменивались мнениями о взрывчатках и местах, в которых побывали, о нахальных слугах и мужчинах (они мало чем отличались). Они сравнивали шрамы, победы и опасные случаи. Дороти потеряла Харли и вернула его. Эйс выиграла отпуск в Париже в год на усмотрение. Она упала на спинку кровати, наблюдая за Дороти вниз головой. Всё это время она держала тяжёлое оружие.
— Мне казалось, — сказала Дороти, — мне казалось, что мы не смогли бы встретиться. Эффект Бронтозавра… или как там его…
Эйс усмехнулась.
— Эффект Блиновича.
— Нет, нет, Доктор сказал… подожди, он сказал, что предупреждал Рассилона, и что будет много сложностей с рукой.
— Верно. Рука Омеги. Помнишь, что сказала леди Пейнфорт? Кто знает, кем он был в действительности?