— Кристина, хелло! А где Фаина?
И тут он увидел и уставился на меня с тем же выражением лица, что и Кристи... и я даже почувствовала что-то вроде удовлетворения, когда поняла, что все-таки мне и вправду идет. Может, это надо было сделать давно?
— Что вы сделали с Фаиной Голуб? Верните ее немедленно... хотя нет, не возвращайте, останьтесь с нами лучше вы.
— Ты пригласительные не забыл? — спросила я, все же улыбнувшись его своеобразному комплименту. Мы договорились, что все билеты будут у Нестора.
— Не забыл, — сказал он, похлопав себя по карману. — Идемте, я не хочу потом пробираться к своему месту через полный зал. Там и так уже много народу.
Мы прошли через многолюдный и шумный холл и поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где красная ковровая дорожка привела нас в огромный конференц-зал. Наши места были слева, в VIP-ложе, которая позволяла быстро подняться на сцену, избавив от необходимости дефилировать между рядами. Я заметила Чеснокова, серьезного и очень строгого в смокинге и бабочке. Рядом с ним стояла маленькая хрупкая женщина в платье, она смотрела на него и, похоже, видела только его и больше ничего в этом мире.
— Это его жена, — сказала мне Трил шепотом. — Он — ее импринт.
Она не сказала «они импринты», и я не решилась спросить... но я тут же забыла о чужих импринтах, когда увидела своего, стоящего у входа в ложу. Вагнер был ослепительно красив и как-то арктически холоден сегодня — и он лишь на секунду задержал на мне свой взгляд, а потом скользнул им дальше так безразлично, что по сердцу словно пошла широченная трещина.
А ты думала, он откроет рот и уставится на тебя, как Кристи? Ты бы еще мини-юбку надела, чтобы привлечь его внимание.
Мы расселись по местам, и Нестор подал мне программку. Я прочла то, что уже знала: я выступаю шестой, после него, вместе с Кристи. Мою запись должны были показать сразу после окончания официальной части, в перерыве между ней и фуршетом, организованным для высокопоставленных гостей-непсихопрактиков.
Я на киносеанс оставаться не собиралась, но на фуршете остаться должна была обязательно. Меня и Кристи должен был сопровождать Вагнер. Знакомства, связи, все такое — все то, о чем говорил Чесноков, и отказаться я не могла, хоть и внушала себе, что перспектива провести вечер со своим импринтом меня не радует.
Вот честное слово, не радует.
Сухой как мумия профессор Сергей Аркадьевич Вельский, один из авторов Кодекса «Ланиакеи», открыл конференцию ровно в 12.00. Речь его была утомительной, читал он по бумажке и часто останавливался, чтобы оглядеть собравшихся — словно чтобы убедиться, слушают они его или нет. Доклад касался успехов и перспектив развития психопрактической науки и занял ну просто уйму времени. Встретили его прохладно.
Вторым выступил докладчик от Центра, в котором мы находились. Он весело и бодро рассказал о новой способности — криокинезе, которая была открыта где-то в Новой Зеландии. Некая Вайолет Смит в тринадцать лет вдруг начала замораживать воду прикосновением руки — и определенно она подавала большие надежды. Доклад слушали внимательно.
Третьим на сцену поднялся Чесноков. Он рассказал об успехах «Ланиакеи», отметил двух потенциальных психопрактиков седьмой категории, которые уже «вот-вот поднимутся сюда», привел статистику: все выпускники школы реализовались в качестве специалистов, все занимаются своим делом, все добились успехов и некоторые даже на международной психопрактической арене.
Четвертой была Трил, поразившая меня и остальных своей телекинетической ловкостью, пятым выступил Нестор, с которым поработал своим громкоговорителем Чесноков — и он накрыл антиперцептивным колпаком большую часть зала, так, словно делал это всегда.
Мне с моим выступлением не пришлось даже толком поволноваться. Я четко понимала, что нахожусь здесь только из-за Калины, и то, что мне пришлось выступать в паре с Кристи, было тому свидетельством. Кристи поработала своей золотой иголочкой с памятью нескольких добровольцев, я заблокировала воздействие, когда потребовалось.
Вот и все, Голуб. Вам спасибо, вы свободны.
В перерыве, пока в большом зале показывали мою запись, я и часть тех, кто не пожелал остаться — в основном, хрупкие эмпаты — вышли в коридор. Я пробралась через толпу и выглянула наружу, отыскивая взглядом Кристи, которая тоже вышла, схватившись за телефон и яростно в чем-то кого-то убеждая.