И вот Лапочка ждет минут десять, а потом Мага действительно перезванивает. Голос у него серьезный и немного расстроенный. Мага говорит так:
— Слушэй, я тут по своим каналам пробил. Нэт, нэ могу помочь. Сэрьезно все очен. И вообще, я тут уезжаю надолго. И этот номэр отключаю. Я потом тэбе сам как-нибуд позвоню.
Мага отключает связь. Лапочка сидит на диване и смотрит в одну точку. С Магой ей все ясно.
Лапочка набирает номер Усамова. Усамов берет трубку сразу. Голос у него бодрый. Лапочка знает, что Усамов, как в прошлом военный человек, встает рано и всегда делает зарядку.
— Привет, — говорит Усамову Лапочка. — Это я, Лапочка.
— Привет-привет, — говорит Усамов. — Рад тебя слышать. Как раз только что о тебе вспоминал, хотел пригласить к себе на романтический вечер с каким-нибудь интересным сюрпризом в виде подарочка для хорошей девочки.
— Это, — говорит Лапочка. — Это все хорошо, но вряд ли получится. У меня вообще-то проблемы. Точнее, не у меня, а у папочки.
— Да? — голос у Усамова становится какой-то недовольный.
— Ну да, — говорит Лапочка. — Я вот решила к тебе обратиться. Ты же говорил, что у тебя в ФСБ много знакомых, что ты всех там знаешь, со всеми водку пьешь на дачах. Может, они смогли бы помочь?
— Ну, — как-то по-идиотски смеется Усамов. — Ты скажешь тоже! Да какие у меня знакомые-то? Это ж я так говорил… Ну, то есть, не так, а… Короче, я ж простым подполковником из органов уволился. Ну, откуда у меня связи-то такие? Ты что? Типа, шуток не понимаешь?
— Но ты же говорил… — чуть не плачет от обиды Лапочка.
— Ладно, — деловито говорит Усамов. — Мне сейчас некогда. Я потом тебе перезвоню как-нибудь.
Лапочка стоит возле окна и смотрит, как начинает утро. За окном рабочий день. Люди уже идут на работу. Кто-то гуляет с собаками. Лапочка снова плачет. Она не понимает, что с ней происходит. Но вещи будто становятся другими. Нет, они, конечно, остаются теми же самыми, но какими-то другими.
Лапочка не может подобрать слова. Это просто понимание каких-то вещей. И дело даже не в Маге с Усамовым. Лапочке открываются какие-то новые горизонты. Ей кажется, что до этого у нее обзор был вроде как ограниченный, а теперь внезапно по бокам убрали перегородки.
Лапочка испытывает потрясение. Ее снова знобит. Не сказать, что раньше она жила в полном вакууме. Нет, конечно. Но она не думала, что все так быстро может измениться. Буквально за одну ночь.
Звонить ей больше некому. И это она понимает очень остро. Кому? Ляле? Или кому из ему подобных? Все знакомые Лапочки — сплошная тусовка, которой наплевать на ее проблемы и сложности.
Лапочка думает:
«Они просто забудут, что была с ними такая вот Лапочка. Вот и все».
Лапочка в ступоре. Только сейчас она вспоминает лица тех, кого сама забыла за последние пару-тройку лет. И плевать ей было, пока саму не коснулось.
И вот чемодан собран. Последним Лапочка кладет в него мишку.
Лапочка сидит на чемодане и смотрит на часы. И вот стрелка подходит к нужной цифре. И прямо тут же в дверь раздается звонок. Лапочка знает, что это Юра. Он всегда точен до невозможности. Всегда все минуту в минуту.
— Ты собралась? — спрашивает он с порога.
— Да, — кивает Лапочка на чемодан.
— Молодец, — хвалит ее Юра.
Юра берет чемодан и выходит с ним в подъезд. Лапочка в последний раз окидывает взглядом квартирку, вздыхает и выходит вслед за ним.
И вот они садятся в машину и едут. Лапочке хочется разговаривать, но она не знает, как начать. Юра сосредоточенно смотрит на дорогу. По радио играет песня.
Юра начинает разговор первым. Юра говорит:
— Лапочка, — все, возможно, еще наладится. Я постараюсь помочь твоему отцу. Кое-что я уже сделал — дал ему денег взаймы. Но, к сожалению, этим проблему до конца не решить…
— Все так серьезно? — спрашивает Лапочка и смотрит на убегающую под капот дорогу.
— Да, — говорит Юра. — Твоего отца очень серьезно подставили. И здесь я уже бессилен. Здесь он сам должен решать вопросы. В любом случае, бизнеса своего он, скорее всего, лишится.
— Вот как…
— Да, — серьезно говорит Юра. — Но это уже не имеет никакого значения. Главное, чтобы все ограничилось только этим. Я надеюсь, что так оно и будет.
— Сколько мне придется пробыть за границей? — спрашивает Лапочка.
— Недолго, — отвечает Юра. — Пока не закончится, скажем так, первый этап все этой неприятной истории. То есть денежный вопрос. Дальше тебе уже ничего угрожать не будет.
— Понятно, — ровно говорит Лапочка.
Ее опять охватывает гнетущая тоска, опустошающая ее полностью. Лапочке кажется, что из нее кто-то вытащил все внутренности. И она вроде как совсем пустая внутри. И теперь ей не хочется ничего. Все желания исчезли. Ну, кроме одного — чтобы все уже закончилось.