— Нет. — Лапочка придает своему голосу стервозности и надменности. — Я хочу, чтобы вы отошли от моей машины!
— Миль пардон, — говорит прыщавый коммунист. — Простите, что встали рядом с вашей буржуйской собственностью.
Коммунисты с призрением смотрят на Лапочку и отходят от «Божьей коровки». Лапочка уже собирается идти обратно в квартиру, как вдруг видит в толпе дедушку-соседа. Он не то идет вместе со всеми, не то просто стоит около подъезда.
Лапочка подходит к нему и говорит так:
— Что же теперь будет?
— А что будет? — не понимает дедушка.
— Ну, коммунисты же власть захватили. Теперь всех расстреляют, — объясняет ему Лапочка.
— Да что вы, милая, — улыбается старичок. — Это же просто праздник!
Лапочка в ужасе шарахается от соседа.
«Ну, точно головой двинулся. Совсем у деда чердак поехал, — соображает Лапочка. — Праздник ему. Скоро несколько миллионов человек расстреляют, а может и уже расстреляли, а ему праздник!».
Сосед улыбается и машет коммунистам, которые проходят мимо. Коммунисты машут ему в ответ.
— Шли бы вы домой, дедушка, — заботливо говорит Лапочка. — Тут опасно.
— Да что ты! — смеется старик. — Это в доме нашем опасно — в подъезде лестницу уж сто лет не ремонтировали, вот-вот рухнет. А она же старинная — за ней уход нужен!
«Да нет, дед, — думает Лапочка. — Это за тобой уход нужен».
Вдруг около Лапочки и соседа останавливается здоровый мужик, на груди у которого висит плакат. На плакате нарисован Сталин и написано: «Отец народов».
— Здравствуйте, Сергей Иванович! — хлопает мужик соседа по плечу. — Вот не ожидал вас встретить!
— О! Пашка! Привет! — радуется старичок. — А я вот стою смотрю. Народу-то сколько в этом году!
— В семнадцатом меньше было? — саркастически интересуется Лапочка, которая очень подкованная девочка и знает, что коммунисты пришли к власти в семнадцатом году.
— А это что за шутница? — ржет Пашка, и плакат прыгает на его мощной груди. — Внучка что ли ваша?
— Соседка, — говорит дедушка, косится на Лапочку и улыбается.
— А, понятно, — смеется Пашка. — Ну, ладно, Сергей Иванович. Пойду к своим. Мы тут компанией.
— Всего доброго, Паша! — прощается с ним старик.
Лапочка зорко наблюдает за «Божьей коровкой». Некоторые коммунисты задевают ее своими телами. У Лапочки от этого прямо сердце подпрыгивает.
— Да, — вздыхает тем временем сосед Сергей Иванович. — Прав Сталин-то был: придет время и ветер развеет весь мусор, что неблагодарные потомки накидали на его могилу.
— А что, так замусорили? — осведомляется Лапочка и представляет себе могилу Сталину, вокруг которой со временем образовалась свалка. Лапочка не знает, где похоронен этот страшный Сталин, но радуется, что его могилу засыпали мусором.
— Замусорили, — вздыхает сосед. — Теперь вот разгребают ребята.
Старичок кивает на идущую толпу.
— Я лично отсюда уеду, — говорит Лапочка.
— В смысле, — не понимает ее старик.
— Я при коммунистах жить не буду, — с пафосом выкрикивает Лапочка. Несколько человек оборачиваются на нее. — Ваш Сталин отвратителен! Вас всех лечить надо!
У Лапочки внутри все ходуном ходит. Сердце вот-вот выскочит от груди. Она шалеет от своей смелости и дерзости. Лапочка чувствует себя героиней фильма. Лапочка театрально размахивает руками и в порыве злости вырывает у прохожего транспарант с надписью «Долой кровавый режим!».
Краем глаза Лапочка видит милиционеров. Они подозрительно смотрят на Лапочку, а потом один из них идет прямо к ней.
— Ваши документы, пожалуйста. — Говорит он. — Что это вы кричите? Все идут спокойно, а вы митинги устраиваете у жилого дома? Митинг позже будет, на Театральной площади.
«Все, — с ужасом думает Лапочка. — Это репрессии. Зачем же я так громко кричала!».
Милиционер смотрит ее документы.
— Так вы в этом доме живете?
— Нет, — врет Лапочка, чтобы хоть как-то спасти свою жизнь.
— Ну как так нет? — говорит милиционер. — Вот тут все написано у вас в паспорте. Что вы там про Сталина кричали?
— Ничего, — чуть не плачет со страха Лапочка.
— Ну, как так ничего? Я же слышал. Вы кричали, что он отвратительный. А что у вас за транспарант?
— Это не мой. — Лапочка разжимает пальцы и транспарант падает на асфальт.
— Вы к какой организации принадлежите? — спрашивает милиционер.
— Ни к какой… — Лапочка готова хлопнуться в обморок от страха. Из глубин памяти у нее всплывают школьные уроки истории, на которых рассказывали, что при Сталине всех объединяли в организации, а потом расстреливали или отправляли в ГУЛАГ.