Лапша мистера Поллока
- Джексон. Джексон! Джексооон! – меняясь в тональности от низкого, с примесью железа, до высокого с нотками кокетливого заигрывания, голос двигался по мастерской, спотыкаясь о всевозможные препятствия, в виде нескольких мольбертов, небольшого количества мебели, и железной печи с кривой трубой, тянущейся как ствол лесного дерева к солнцу вверх. Голос двигался как сонар, ощупывая все вокруг, пытаясь найти цель. Само помещение было небольшим и найти искомый объект можно было бы и не прибегая к звуку, но в этом хаосе отыскать спящее и возможно нетрезвое тело, казалось сложнее, чем иголку в стоге сена. Посетитель неспешно продвигался к середине, в надежде, что хозяин услышит свое имя и отзовется из своего убежища.
Стоя посредине мастерской, по сути, в единственном не захламленном месте, незнакомец, растерянно оглядывался, гадая, в каком направлении может находиться мастер. Полумрак подвального помещения не давал полной картины, ибо через единственный витраж свет дотягивался лишь до трети комнаты, оставляя остальную часть помещения в сумрачном состоянии. Беспорядок казался единообразным, без выраженных особенностей, поэтому он и подключил голос и напряг слух до предела, надеясь сэкономить время поиска. Но было тихо, и единственные звуки, блуждавшие по мастерской, были звуки улицы, глухо доносящиеся сквозь витражное окно.
- Мастер! – уже отчаявшись, рявкнул незнакомец. – Я принес вам обед, и если вы сейчас же не соизволите выползти оттуда, куда вас черт занес, вы останетесь голодным до утра! Я не планировал вас посещать вечером! К тому же, у меня вечером поход с женой в театр! Где вы, черт бы вас побрал?
Он развернулся и подошел к выходу. Нащупав выключатель, он одним щелчком осветил оставшуюся часть мастерской. Люстра, что зажглась, горела вполне сносно, и в комнате не оставалось ни одного угла, где бы могли бы спрятаться сумрачные тени, боявшиеся электричества.
В дальнем правом углу, где стоял большой полупустой шкаф с пачками холстов, послышалось шуршание, и куча валяющихся подрамников с не прошедшей признание мастера мазней начала разъезжаться в стороны. Незнакомец отметив, что именно там, оказывается, прячется тело, направился туда. Увидев, что тело под завалом двигается неуверенно, тщетно пытаясь выбраться из творческого плена, поспешил на помощь другу.
Когда пленник был успешно вызволен, взору посетителя предстало помятое, заспанное лицо. Сломанные очки болтались на правом ухе, над правой бровью был небольшой кровоподтёк.
- Что с вами стряслось дорогой друг? – сочувственно спросил посетитель, в готовности оказать любую посильную помощь в тот же миг.
– Да ничего особенного, - безэмоционально ответил Джексон. - Совсем перестал прибираться в мастерской, в итоге наказание не заставило долго ждать. С утра решил снова перебрать старые наброски, в надежде поймать хоть какую-то нить, но вместо этого хорошенько получил по голове очередным несостоявшимся шедевром. - Джексон кисло усмехнулся. – Одно потянуло другое, и в итоге весь этот карточный домик оказался на мне, лишив меня сознания. - Джексон оглядел пространство, в котором тут и там валялись перепачканные холсты, втекающие друг в друга краски из полураскрытых баночек. - Простите, дружище за откровенную свалку. Что-то я совсем потерялся...
- А еще недавно, ваша мастерская была чудным и уютным местом – задумчиво заметил посетитель, переводя взгляд с беспорядка на беспорядок. - Либо вы на пороге новой идеи, и не считаетесь ни с чем в творческом порыве, либо — секунду помедлив, посетитель продолжил — либо, это просто порядочное свинство, то что вы здесь устроили. Как вы тут живете? Я бы ни за что не смог, - нравоучительно подытожил посетитель.
- Да как вам сказать Артур… Внешнее отражает внутреннее, если вы помните. Все, что происходит здесь — есть результат того, что творится сейчас у меня внутри. И я даже не говорю о том, как себя чувствует мой «чердак», если позволите так выразиться. - Он постучал пальцем по правому виску. - Все мое естество сейчас переживает колоссальное потрясение, масштабы которого сложно выразить. Это сможет сделать только новая работа, и — Джексон отчаянно выдохнул, опустив отчасти поседевшую голову — я просто не представляю, как это сделать.
Он снял с уха остатки очков, повертел их в руках, пристально рассматривая и анализируя масштаб ущерба и возможность их починки. Выяснив, что придется выписать новые, он отшвырнул их в сторону. Немного помедлив, Джексон решил продолжить:
- Видите ли, когда художник пишет портрет, он работает с готовой моделью, которая по факту ему представляет полноценный образ. И творцу требуется всего лишь смешать в правильной пропорции краски, а затем передать холсту зафиксированную эмоцию. Также и с пейзажем — стоит отметить чувственность наклонившейся ивы над рекой и вуаля! - сюжет у вас в руках, дальше остается просто механическая работа - уверенными мазками заполнить холст. И образ вытащить из головы, оттуда, где он уже сложился благодаря опыту, гармоничному сочетанию элементов, в общем, готовый ясный сюжет достать и выплеснуть на холст — тоже не особо отличающееся занятие. Ну, при должном уровне фантазии, естественно. А теперь подумайте о том, что в голове застряло нечто, не имеющее формы, вкуса и пока что цвета, но обладающее сумасшедшей энергией для выражения…