На десяток ведунов-ратников я не обратил внимания. Пусть многие по возрасту были чуть младше Илии, но если Трепов взбеленится — они тут окажутся только в качестве мебели. Той самой, которую итальянцы выбрасывают на Новый Год.
— Начинаем первое заседание княжеского суда, — начал под скрип перьев сразу двух секретарей Илия. — Напоминаю, что итоговое решение будет выносить сам Великий Князь Новгородский, который в срок ознакомится с делом…
Он еще долго говорил, наверное, больше для меня. Потому что остальные позволяли себе даже тихонько переговариваться. По всему выходило, что вообще-то Князь должен присутствовать. Так случалось в прежние времена. Но тогда и Княжества были в разы меньше, как и дел у Государя. К тому же, тут шла разборка пусть высокопоставленного (я про Трепова, само собой) кощея, но все же он выступал в роли частного лица. Государственных должностей у него не было. Про меня и говорить не приходилось.
— Тогда начнем все с самого начала, — продолжил Илия таким голосом, словно он проснулся уже уставший. — Двадцать седьмого сентября две тысячи двадцать пятого года по новому календарю тверской рубежник Минин Михаил Федорович по прозвищу Старик напал на новгородского рубежника Зорина Матвея Сергеевича по прозвищу Бедовый. Все стороны согласны с формулировкой этого утверждения?
— Да, — мягко произнесла Агата.
Нет, было в ней что-то приятное, манящее. Кто-то бы сказал, что меня тянет на стерв, а я бы ответил, что мне просто нравятся сильные и независимые женщины.
— Согласен, — чужим голосом подтвердил я, чувствуя себя не в своей тарелке. Еще чего доброго сейчас воевода скажет, что мы должны обменяться кольцами и поцеловать друг друга.
— Однако прошу учесть, воевода Илия Никитич, — вывела меня из задумчивости Агата, — что если судить по дневнику Минина, у него и Бедового имелась долгая взаимная вражда. Что и могло послужить причиной этого необдуманного поступка.
— Это правда? — шепнул мне Моровой.
— Фигня, — ответил я. — Я его даже не знал.
— Так, тихо, разгалделись! — прикрикнул Илия.
И не столько мне, но и некоторым ратникам, удивившимся не меньше. И теперь яростно обсуждавшим новую сплетню.
— Также мы хотели бы привлечь независимого эксперта по работе с хистом, чтобы он проанализировал степень полученных повреждений убитого Минина.
— Чушь, — шепнул Моровой. — Чего они хотят там найти? От него осталось хрен да маленько.
— В-третьих, мы ждем дополнительные документы из Твери, которые могут послужить доказательствами невиновности не только моего подзащитного, который ни действиями, ни намерениями не мог повлиять на поступок Минина, но и расскажут многое о Бедовом.
— Какие документы? — нахмурился Илия.
— Пока не могу сказать, воевода Илия Никитич, — уклонилась Агата. — Потому из-за всего перечисленного, прошу перенести заседание суда на седмицу.
Наверное, воевода очень хотел сейчас испепелить взглядом эту рубежницу. Он пошевелил губами, словно пережевывая все услышанное, а затем поднял руку.
— Так и быть. Через седмицу, в полдень, состоится следующее заседание княжеского суда. Где я жду предоставления всех озвученных доказательств как виновности, так и невиновности присутствующих.
Илия поднялся и ушел, оглушительно топая своими сафьяновыми сапожками. Надеюсь, это не реквизит из театра юного зрителя, а то он обувку убьет. Трепов, вместе с остальными тверскими подождали, пока воевода скроется за своей дверкой, а затем двинулись к выходу. Настроение у них было мажорное, если не сказать большего. Видимо, все шло именно так, как они и рассчитывали.
— Я ни черта не понял, — честно признался Моровой. — Какая-то белиберда. Дневники, эксперт. На что они надеятся?
— Что им удастся потянуть время.
— Чем дольше они тянут время, тем больше будет злиться Илия, — не согласился Моровой. — А ведь он станет последним, кто доложит обо всем Князю.
— Не переживай, Федя. Сдается мне, что никому и ничего докладывать не придется. Все решится гораздо раньше. Теперь хотя бы все стало ясно.
— Мне вот ничего ясно не стало, — выглядел Моровой рассерженным.
— Потом объясню. Спасибо, пока.
Сам я принялся догонять тверских. Точнее Трепова, который шел последним, приглаживая свои волосы.