— Это не мой дом, — ответила Зоя, пытаясь сохранить лицо. Хотя бы заметно, что чувствует она себя неловко. — Рехон, к тебе… Матвей.
Иномирный кощей вышел в коридор из комнаты и слегка улыбнулся. Будто бы действительно был рад меня видеть. Я обратил внимание, что он одет по-домашнему — новые спортивные штаны, футболка, тапки. Впрочем, как Зоя. И это почему-то больно кольнуло. Почему? Непонятно. Ладно бы я землю грыз, чтобы быть с чужанкой, так нет. Она в последнее время была для меня, как чемодан без ручки. Однако теперь меня терзала единственная мысль, которая засела в голове: «Было ли у них что-нибудь?».
— Пообедаешь со мной? — спросил Рехон, словно к нему заглянул старый знакомый. — Зоя делает чудесные мясные шарики…
— Котлеты, — подсказала девушка.
— Правда? — удивился я. — Вот уж не знал.
— У Матвея есть своя кухарка. Рыжая, с рожками.
— Друзья, давайте не будем ссориться из-за ерунды, — предложил Рехон.
Нет, не знай я, кто он такой, решил бы, что передо мной чистый кот Леопольд, а не Бедлам.
— Хорошо. Мне к тому же надо идти на работу. До вечера.
Она подошла к кощею и взяла за руки. Наверное, хотела и поцеловать, но мельком взглянула на меня и решила не обострять ситуацию. Забавно все это, учитывая, что у нас ничего и не было.
Рехон усадил меня в одной ближайшей комнате. Обстановка советская, хотя было заметно, что мебель в отличном состоянии, пусть и слегка устарела — какая-то странная стенка, кресла, стол из массива, диван и сразу два ковра. Будто сидишь в музее, посвященном стране, которой уже нет. По всей видимости, воевода когда-то давно озаботился меблированием служебной квартиры, а потом забыл о ней.
Мы молчали все то время, пока Зоя переодевалась в одной из дальних комнат. И даже когда она выбежала, не торопились нарушить тишину.
— Она вернулась на работу? — наконец спросил я.
— Зоя любит свое дело. Глупо было бы лишать женщину того, что она любит.
— И тебя она, смотрю, любит?
— Об этом пока рано говорить. Я мало видел любви в мире. Но мне кажется, что рядом с ней я становлюсь лучше.
Я помолчал, чувствуя, что стало только хуже.
— Ей нельзя выходить из дома. Ей угрожает опасность.
— Угрожала, — поправил меня Рехон. — Пока она была с тобой. Твои враги через нее могли добраться до тебя. Теперь она под моей защитой. Можно сказать, что тебе очень повезло со мной. Я избавил своего друга от лишнего груза ответственности.
Я скривился, услышав сразу два нелюбимых слова: «повезло» и «друг». Хотя в целом, все выходило именно так, как и сказал Рехон. Если взглянуть на произошедшее трезво и рационально, то, действительно, это казалось идеальным разрешением ситуации. Вот и лихо решила высказать свое веское слово.
— А проклятый прав. Правду говорят, сс… паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Хочешь сожрать его? — неожиданно спросил я.
— Хочу. Но не уверена, что сс… справлюсь.
Зато Рехон после моей внезапной реплики весь подобрался. Видимо понял, что я обращался не к нему.
— Ладно, — махнул я. — Сердцу не прикажешь. Да и если честно, у нас с ней как в статусах в ВК — все сложно. Короче, вряд ли бы что получилось. Только скажи правду, зачем тебе все это?
Кощей удивленно пожал плечами. Мол, такие вопросы задаешь, что неудобно отвечать.
— Мне у вас нравится. Здесь светит солнце, а не та тусклая хмарь, что в моем мире. Много еды, воды, не приходится напрягаться, чтобы выживать. Самое то, чтобы задуматься о потомстве.
— Ты серьезно⁈
— Почему нет? Мне нравится Зоя. Она интересная женщина, пусть и невероятно молода. Но разница в возрасте — недостаток, который очень быстро проходит. Даже не поверишь, насколько быстро. Я не понимаю, чему ты так удивляешься.
— Просто ты, Зоя, дети. У меня это как-то в одном предложении не укладывается.
— Если женщина не хочет детей, то, наверное, рядом с ней нет того самого мужчины, — вновь пожал плечами Рехон.
— Старайся больше не произносить таких вещей вслух. В нашем мире есть сильный орден, который может заклевать за подобные высказывания.
— Что за орден? — заинтересовался кощей.
— Феминистки. Ладно, давай ближе к делу. Я не просто так пришел к тебе. Расскажи про странный ритуал, который ты видел сегодня.
Если честно, я очень переживал, что Рехон может встать в позу. К примеру, потребовать информацию об отце и опять гнуть линию про свою месть. Однако проклятый устроился поудобнее и неожиданно принялся откровенничать.
— Странный ритуал. Я такого прежде не видел. Кровь ребенка смешали с кровью мертвого отца. Воевода сказал, что кто-то пытался объединить смерть и жизнь.