— Даже не дергайся… уважаемый батюшко. Тогда я не дам совершить тебе непоправимого.
— Чего непоправимого⁈ — даже лежа на земле леший пытался качать права. Оно и понятно, его хист постепенно одолевал мое заклинание. Я видел, как трещит по швам форма. Чувствовала это и нечисть.
— Сам подумай, ты же такой древний и умный. Если я с Живнем поговорил и тот отпустил меня, значит, я ему нужен. И что будет, если ты убьешь того, кто нужен Живню?
Видимо, в этом направлении Перекошенный даже не думал. Честно говоря, по поводу умного я соврал. Этот леший головой пользовался в редких случаях.
— И зачем ты нужен Живню? — недоверчиво спросил он.
— Слышал ты что-нибудь про Нежизнь?.. По глазам вижу, что слышал. Скажем так, у этой фиговины в здешних лесах есть свои интересы. И я, с благословения Живня, попробую этому помешать. Теперь понятно?
Хист лешего на мгновение перестал бурлить, а сам он крепко задумался. Ну вот, заскрипели наконец-то шестеренки.
— Живень сказал, что к нему приходил человек. Живень с ним говорил, теперь устал и уходит еще глубже в леса. Это все, что он сказал мне.
— А теперь подумай, почему устал Живень? Хочешь я подскажу? Потому что показал мне, как здесь появилось то, что интересует Нежизнь. И вообще, если бы я хотел тебя убить, то минуту назад это бы сделал. Но мне не хотелось бы ссориться с Живнем.
Я разрушил форму. Хотя, справедливости ради, оставь я ее еще секунд на десять, та разлетелась бы сама.
Хист вновь прилил к лешему, но тот не торопился убить меня. Разве что недовольно произнес.
— Слезай, чего уселся?
А меня второй раз просить и не надо. Я торопливо оказался на земле и тут же убрал на Слово меч. Ну еще отступил на несколько шагов от поднимающегося батюшки. Так, сегодня приду домой и запишу в дневнике Спешницы: «Никогда не ссорьтесь с лешими в лесу». И три восклицательных знака поставлю.
— Уходите, — недовольно пробурчал Перекошенный. — Но в земли мои больше чтобы не совались. В следующий раз не пощажу.
— Спасибо тебе, батюшко.
Что интересно, я произнес все без всякой иронии. И даже поклонился. Потому что, как бы ни неприятно мне было об этом думать, но сейчас нам невероятно повезло. Так сильно, что в будущем мне обязательно это аукнется.
Я торопливо подошел к своему лешему, поднял того и взвалил себе на плечо.
— Ежовик, веди, — крикнул я.
И тут же из кустов выпрыгнул наш колючий колобок, побежав по тропинке. А мы поплелилсь следом.
— Вот надо было тебе с двух ног влететь в диалог, — укоризненно сказал я. — Мы там почти добазарились.
— Так я еще и виноват⁈ — возмутился леший. — Я услышал, как Живень сказал, что к нему пришел человек. Сразу понял, что это может быть только один рубежник. Ну, и бросился на помощь что было мочи. А когда увидел тебя и… брата…
— Ладно, ладно, извини. Моя вина. Ты прав, репутация у меня, как бы сказать, своеобразная.
— Приозерский лешак самый злой и нелюдимый среди нас. Что отпустил — удача небывалая.
— Ну, и страх перед Живнем.
Мы шли еще какое-то время молча. Точнее, хромали. Лешему досталось крепко. Конечно, не так, как после сражения с Врановым. Тогда мой неприятель здорово потрепал батюшку, но и сейчас было ясно, что несколько дней постельного режима кое-кому обеспечено. Ну, или земляного-травяного. Не знаю, как там лешие восстанавливаются.
Судя по всему, прилетело батюшке и по голове. Потому что самый важный вопрос он задал не сразу:
— А этот чего это с нами?
Леший даже остановился, указывая на идущего впереди ежовика. Тот, кстати, молодец, выбрал такой темп движения, чтобы не удаляться далеко, но и не останавливаться, чтобы подождать нас.
— Я решил, что пора вам зарыть топор войны и все такое. Нет, ну правда. Ты знал, что он специально отвел меня к Живню, лишь бы тебе напакостить?
— Я его… — вот теперь глаза моего лешего налились темно-кленового сока.
— Не надо никого в бараний рог скручивать и в порошок стирать. Я решил проблему более изящно. Ежовик больше не будет выеживаться. Смешно я придумал, да?
Батюшко юмор не оценил. Он совсем остановился, отстранившись от меня. И в глазах читалось явное недоверие. Ну, не скажу, что его отношение ко мне было стопроцентно несправедливым. С другой стороны, надо помнить, что все мои действия диктуются желанием сделать все как можно лучше. Хотя не всегда, конечно, получается.
— Как ты решил проблему, Матвей⁈ — с легким нажимом спросил леший.