Проблема заключалась лишь в том, что Илия не меньше Трепова хотел завладеть реликвией. Я уж не знаю, о чем они там договорились с Ингой и как собрались делить артефакт, однако своего эти ребята точно не упустят. Правда, здесь на моей стороне оказалось то, что они знают о реликвии меньше остальных. Но это было единственное преимущество.
Как можно заинтересовать того, кто хочет тебя поиметь? Фигурально, само собой. Предложить ему то, что может заинтересовать оппонента. Проблема заключалась в том, что у меня ничего не было. А то, что имелось, воеводе и на фиг не упало. Единственное, что его могло заинтересовать, — реликвия.
Я вспомнил слова Василича: «Отдай реликвию». И внезапно в мозгу что-то щелкнуло. Будто множество кусочков мозаики все это время лежали перед моими глазами, но я до сих пор не мог понять, как их соединить. И вдруг будто увидел картину в целом. Вот только все это меня испугало.
— Юния, — негромко позвал я.
И лихо, которая молчаливо сидела в Трубке, тут же выскочила наружу. Правда, очень странная: волосы аккуратно расчесаны так, что скрывали незрячий глаз. Да и вообще, можно сказать, ей так очень шло.
— Слушай… — негромко произнес я.
А после начал говорить. Быстро, сбивчиво, будто боялся замолчать. Потому что тогда точно не смогу продолжить.
Иногда решение, которое ты внутренне уже принял, нужно только озвучить. Сейчас проблема заключалась в том, что несмотря на сказанное, я по-прежнему сомневался в этом плане.
— Ты сс… видел это? — спросила лихо. — В смысле, правильно всс… се трактуешь?
— Видел, давно, когда только получил ведунскую способность, — ответил я. — Но помню все четко.
— Тогда это выход. И надо исс… спользовать данный козырь.
— Но ведь это… — я смутился. — Подло.
— Подло? — лихо искренне удивилась. — Может быть. Я бы назвала подобное сс… цинично. Для рубежников и вовсе буднично. А теперь подумай, если бы воевода сс… Ингой знали нечто подобное про тебя, что бы они сделали?
— Я не они.
— В этом-то и проблема. Посмотри, чего они добились и подумай, какими сс… способами это было сделано. Все просто, если ты хочешь спасти людей и не дать провесс… сти ритуал, то надо чем-то жертвовать. Нельзя добиваться целей и оставаться белым и пушистым.
Она упорхнула в Трубку, давая понять, что разговор закончен. Собственно, не то чтобы Юния была так уж не права, но вот такая мерзкая вещь как совесть, которая у всех нормальных людей давно уже превратилась в рудимент, сейчас вспухла у меня внутри воспаленным лимфоузлом.
Правильно ли было поступить так, как я хотел? Конечно, нет. Для ответа на этот вопрос не надо даже особо задумываться. Можно ли все провернуть по-другому? Не знаю. За столько дней раздумий я так и не нашел иного выхода. А время сейчас было врагом пострашнее Трепова. Поэтому тяжело вздохнул и достал телефон:
— Инга, привет.
— Богатым будешь, Матвей, только о тебе думала.
— Не буду. Дураки богатыми не бывают. Мне надо поговорить с тобой и Илией. О реликвии.
Вся шутливость, на которую по голосу была настроена Травница, исчезла без следа:
— Давай сегодня в шесть, у меня.
— Буду, — сказал я и отключился.
А у самого на душе кошки заскребли от мысли о том, что предстоит сделать.
— Куся, домой!
Грифониха неодобрительно щелкнула клювом. Даже помедлила, словно всерьез стала размышлять, не оспорить ли ей мое лидерство. Но после все же неторопливо, точно испытывая мое терпение, затрусила по тропинке.
Я же продолжал мучиться до самого вечера, обдумывая, может, все же есть какой-то выход, которого я просто не вижу. Но чем дольше я думал, тем явственнее мне виделось запланированное решение как единственно верное. Гриша даже забеспокоился, заметив мое смятение:
— Невкусно, что ли, хозяин?
— А?
— Сам же просил борща. Мясо вроде доварилось, свеклы положил в меру, чтобы слишком сладким не был. Сметана, хлеб, чесночок на столе. Водка, самой собой, мы же не свиньи борщ без водки есть. А у тебя лицо, будто я кого-то отравить пытаюсь.
Что борщ удался, свидетельствовало даже нетерпение ежовика, проснувшегося раньше срока. Он уже два раза скрипнул дверцей подпола, выглядывая с одним лишь только замыслом — поглядеть, не доел ли я. Со мной он как-то не любил пересекаться, да и сидячих мест сейчас на кухне попросту не было.
— Не бери в голову, я так, о своем. В город вечером поеду, по делам.
— Ой, хозяин, загляни в тот магазин волшебный. Мы как-то заезжали, когда ты меня еще с собой в портсигаре брал.