Я даже не сразу догадался, о чем он.
— Там настоечки, портвейны, ликеры. Век бы оттуда не выходил.
— А, понял.
У меня было такое дрянное настроение, что я даже не стал шутить, что когда Гриша оказывается в «Красном и белом», то данная комбинация автоматически превращается во флаг Хорватии.
— Захвати что-нибудь на травах, а то черт у нас захворал.
Митя, который с упоением ел вторую тарелку борща, выпив уже несколько запотевших стопок, удивленно поглядел сначала на меня, потом на беса.
— Кашляет весь день, — с нажимом произнес Гриша.
Только теперь до черта дошло и тот действительно стал изображать болеющую старую собаку.
— Если буду мимо проезжать, — отмахнулся я. Меньше всего сейчас хотелось вносить новые краски в алкоголизм этой парочки.
— Ты уж постарайся, хозяин.
Я посмотрел на часы, разрываясь между страхом и желанием. Я боялся, что могу опоздать на назначенную встречу, и при этом меньше всего в жизни сейчас хотел туда ехать. Наверное, Юния почувствовало мое состояние, поэтому негромко сказала: «Пора».
Путь до Травницы показался мне длиннее, чем трасса Выборг-Санкт-Петербург. Но дело, может, и в том, что впервые в жизни я не просто не пытался выжать всю дурь из Зверя, а ехал неторопливо, по-пенсионерски. Наверное, даже внутренне надеясь, что нечто сможет меня остановить или отвлечь. Однако судьба была неумолима, и к дому Инги я подъехал без пяти шесть.
Я не успел даже постучать в дверь, как та распахнулась. На пороге меня встретил встревоженный волосатый домовой в неизменном костюме:
— Добрый вечер, вас уже ожидают. Прошу за мной.
Илия сидел в кабинете у Инги с видом хозяина жизни — облокотился на спинку кресла, закинув руки за голову и положив одну ногу на другую. Если бы не его дурацкие угги, я бы даже засопел от злости. Однако теперь стало немного смешно. Правда, ненадолго.
— Приветствую честное собрание, — сказал я, сразу направившись к свободному стулу.
— Здравствуй, Матвей, — кивнула Инга, но из-за своего стола не поднялась. — Чай, кофе или что-нибудь из моих травок?
От меня не ускользнул рубец, которым обжилась Травница, пока мы не виделись. Ну да, много ли нужно сил с ее талантом и арсеналом, чтобы кого-нибудь отравить? Суть в том, что Инга была готова к кровавой луне. Думаю, как и воевода. Значит, теперь дело за мной.
— Ага, чтобы меня потом вынесли? Нет, Травница, спасибо.
Почему-то это невероятно развеселило воеводу. Он не скрывал улыбки, больше того, был готов рассмеяться. Забавно, раньше у него мои шутки вызывали изжогу и непроизвольное желание заняться членовредительством.
— Давайте сразу к делу, — сказал я. — У меня есть все основания утверждать, что Трепов прислужник товарища, известного в других мирах как Царь царей.
— Матвей, если ты хочешь официально обвинить… — начал воевода.
При этом с его лицом произошли удивительные метаморфозы. Только что Илия был жизнерадостен и весел, а теперь словно откусил половину лимона при острой зубной боли.
— Если бы я хотел официального обвинения, то сделал все по-другому. Я знаю, что недавно был проведен особый ритуал. Именно тогда мы все услышали Царя царей, пусть и не так явно. Скоро все должно повториться, причем будет он в разы сильнее, чтобы довести ритуал Одержимости до конца. И проведет его Трепов.
Вот теперь я явно заинтересовал воеводу. Илия переглянулся с Ингой. И если глаза главы Выборга лучились любопытством, то Травница выглядела явно встревоженной.
— Трепов всегда был себе на уме, — произнесла она вслух. — Почему он не может быть посланником Его в этом мире?
Воевода не ответил.
— В чем суть ритуала? — спросил я.
Кощей явно собирался сказать что-то резкое. Нечто вроде: «Не твое дело». Однако Травница заговорила первой:
— Илия, скажи ему.
Это была, конечно, не магия, но вместе с тем я увидел сейчас действие одного из самых сильный оружий в мире — женской просьбы. И воевода заговорил, пусть и не особо охотно:
— Ритуал на крови, самый действенный из всех. Кто-то соединил кровь новорожденного и кровь мертвого человека, в данном случае его отца. Иными словами, соединил жизнь со смертью.
У меня только от осознания того, что может случиться в роддоме, выступил на спине холодный липкий пот. Если от взаимодействия хиста Тугарина, перемешанного с кровью младенца и мертвеца, Царь царей смог пробиться в радиоэфир, то что будет после геноцида в роддоме?
— Надо ему помешать! — твердо сказал я.
— Почему мы должны верить тебе на слово? — пожал плечами воевода. — Из каких источников ты узнал о ритуале? С чего решил, что Трепов и Царь царей как-то связаны? Неужели ты думаешь, что я брошусь сломя голову пресекать возможный ритуал только потому, что услышал предположения одного из самых своенравных рубежников, которые есть в моем подчинении?