И его птички стали петь песенки про готовящийся ритуал в роддоме, приходя в кружало. Каждый день, все с более детальными подробностями на потеху фуриям. Трепов обнаружил их сразу, стоило ему прощупать хист вокруг.
Рубежники плохо определяли волшебную мелкую нечисть, в том числе этих паразитов, потому что уверились в собственном могуществе. Тугарин же знал, что никогда нельзя расслабляться. Тем более в месте, где его держат под домашним арестом. Он заглянул в выборгском Подворье в каждый угол, вынюхал все, познакомился со всей мало-мальски полезной нечистью. Потому и обнаружить фурий не представляло большой сложности. Скорее, это было самым логичным следствием его действий.
Трепов сразу понял, кто по доброте душевной подселил сюда нечисть. Даже искренне подивился смекалке мальчишки. Здесь бы действительно никто не смог их обнаружить. Никто посторонний.
Однако Бедовый наступил на свои собственные грабли. Он так и не мог стать нормальным рубежником — жестким, не терпящим поблажек. Вот и эту нечисть пожалел, как жалел всех остальных. И вместо того, чтобы передавить фурий, определил им другой дом.
Историю с роддомом Трепов придумал, еще не зная, воспользуется ли Бедовый услугами фурий. Тугарин очень надеялся, что мальчишка окажется чуть более разумным, чем видели его все остальные. И тот оправдал ожидания.
В том числе поэтому Трепов смотрел в окно. Из него открывался неплохой вид на ту часть Подворья, где располагалось кружало. Спал Тугарин мало, по-стариковски. Иногда подремывая прямо перед окном, а на ночь расставляя небольшие печати на движение. Почти игрушечные, такие и заметить сложно. Да и срабатывали они на каждый шорох, заставляя то и дело просыпаться.
Вот только предосторожность и тонкий ум Тугарина сыграли добрую службу. Мальчишка пришел. В час, когда его никто не должен был увидеть. И сел возле кружала, думая, что за ним не наблюдают.
Несмотря на возраст, хист помогал видеть далеко и четко. Тугарин заметил, как встопорщилась куртка Бедового. Значит, сработало. И, наверное, впервые за все время со смерти Соловушки — улыбнулся.
Тогда он поднял на ноги сонную Агату, потому что растяпа Лантье мог запороть все дело, и приказал проследить за мальчишкой. И вновь старику улыбнулась удача. А может, она попросту отвернулась от пацана. Тугарин знал, что сейчас не время для пустых рассуждений. Главное — дело. Так или иначе, в тот день он уверился в своих подозрениях, но ко всему прочему и узнал место, где обитает его враг.
Все последующие за этим дни помощники заканчивали подготовку к основному действу. Отчитывалась, как правило, Агата.
— Мы прошлись по всем зоомагазинам. Продавцы, конечно, были удивлены, но мы их придавили хистом.
— Эти чужане — мелкие сошки, — отмахнулся Тугарин. — Их и проверять никто не будет. К тому же, мы пока никого не убили. Этих животных хватит?
— Нет, слишком мало молодых особей. Я подняла свои связи в Петербурге…
Ильинская сделала паузу, и Трепов чуть заметно фыркнул. Знал, что та набивает себе цену для последующего вознаграждения. Агата до сих пор не представляла последствия их действий.
— Мой человек собрал все необходимое. В день перед кровавой луной все прибудет.
— Почему так поздно? — нахмурился Трепов.
— А как нам их здесь кормить? — пожала плечами Агата. — Еще передохнут раньше времени. На мне и так вся эта живность из зоомагазинов. Насквозь дерьмом провоняла.
Тугарин кивнул, понимая, что упустил это из виду. Несмотря на возраст, ум и опыт, нельзя предусмотреть все. И порой приходилось делать что-то в первый раз.
Теперь все было готово. Единственное, что сделал Трепов, перед самим лунным затмением наведался к своей старой приятельнице. С Травницей их связывал только долг последней, который та все порывалась выплатить любым возможным способом, однако Тугарин, как человек разумный, не торопился принять ее плату. Деньги — пыль, для рубежников уж тем паче. Чтобы убить какого-нибудь человека, пусть и незаметно, с помощью травок, имелись более простые методы. Да и не всегда у Инги получалось задуманное. Вон с той же Спешницей ничего не вышло, уж слишком берегла себя старуха — не пила чужого питья, не ела в незнакомых местах. Та неудача поставила Ингу в еще более зависимое положение.
— Хорошо живешь, — после клятвы о своих дружественных намерениях по отношению к хозяину дома, произнес Тугарин.
— Даже у черта на куличках можно неплохо обустроиться.
Трепов видел, что Травница нервничает. Собственно, многие, кто знал его истинную силу, немного дергались в присутствии кощея. Это лишь говорило о недюжинном уме Инги.