Я вдруг осознал, что бесячий звук оказался скрипом собственных зубов. И стоило Травнице сказать то, что я меньше всего желал услышать, я вернулся в реальность. Сейчас очень хотелось послать ее, сесть в машину и поехать домой. Однако я понимал, что это неверное решение. Гриша, Митя, Куся…
— Тогда че вы там стоите⁈ — рявкнул я, понимая, что попросту срываю злость. В душе было пусто, а на губах горько.
Травница с Наташей залезли обратно, и мы продолжили путь. Благо ехать нам оставалось всего ничего. Заглушив мотор и с трудом выбрался из машины. Ноги почти не слушались, словно их пришили мне от какого-то другого человека.
И что хуже всего, стоило прислушаться к себе, как я понял еще кое-что — то самое гнетущее предчувствие не прошло. Разве что теперь та горечь, которая чувствовалась на губах, разлилась и в груди.
— Матвей, сс… надо закончить начатое. Чтобы всс… се это было не зря.
Я ничего ей не ответил. И не только потому, что мне нельзя было выдать присутствие Юнии. Я не желал общаться на эту тему и по иной причине — мне нечего было сказать.
— Туда, — поднял я руку перед собой.
Тьма пряталась в пожелтевших листьях, шептала проклятья, укрываясь за холодными черными стволами деревьев. Я никогда с ней не дружил. Тьма, младшая сестра ночи, благоволила рубежникам и нечисти. Но не мне. Я так и не стал в полной мере рубежником. Хистом может быть, но по духу я оставался обычным человеком. А она это чувствовала. И не могла простить.
Я никогда не дружил с тьмой, однако сегодня наши противоречия будто обострились до предела. Несмотря на то, что я видел многое, недоступное обычному взгляду. В каждой коряге мне чудилась занесенная над головой рука с ножом, в каждой куче осенних листьев угадывался труп. Богатая фантазия и расшатанные нервы сослужили теперь плохую службу. Поэтому когда я увидел знакомый обугленный дуб, то невольно вздрогнул. А после представил, как совсем скоро из-под него вылезет лич-чур, чтобы направиться к ларю.
— Туда, — повторил я, указывая на далекий островок вековых деревьев, особняком раскинувшийся посреди спрятанного лесного луга.
Наш невероятный квартет (лихо я не стал считать) неторопливо направился за мной. Труднее всего приходилось, конечно, Наташе. Как чужанка, она и видела, и чувствовала все гораздо хуже кощеев. Для меня оставалось большой загадкой, как до сих пор приспешница Инги не переломала себе ноги. Ну правильно, хоть кому-то в этой жизни должно было везти? Лично я уже два раза провалился правым кроссовком во что-то мокрое и теперь не шел, а хлюпал. Правда, мысли были совершенно о другом. Все эти бытовые неурядицы шли словно фоном.
— Стоять! — внезапно для всех замер Рехон.
Мы уже огибали кромку леска, в котором укрывался ларь. Казалось, реликвия так близко — руку протяни. Конечно, в фигуральном смысле. Но минуты полторы, и мы действительно будем на месте. Вот только теперь я искренне не понимал, стоит ли игра свеч?
Лишь иномирный кощей замер, как Инга тут же протянула руку Наталье и в нее легло несколько мешочков. Явно с перетертой травой.
— Что? — не вытерпел я.
Вместо ответа Рехон подошел к небольшому бугорку и присел возле него. А потом поманил меня.
Мы приблизились и стало ясно — никакой это не бугорок, а трупик несчастного животного. Кота. Да еще с темной шлейкой на спине. Ноги невольно подкосились, в груди противно заныло и стало совсем не по себе.
Не только потому, что я очень сильно не любил тех, кто истязает животных. Это как раз нормально. Так сказать, тест на адекватность. Просто в последнее время у меня появился еще и маркер на хрень разного рода, которой и вовсе не могло случится. Вот мертвый кот вдали от цивилизации — именно хрень. Жуткая невероятная хрень!
— Убили… ножом, — медленно осматривал труп Рехон. — Причем так, чтобы пролилось как можно больше крови. Тут все вокруг в ней.
— Пожалуйста, не надо, — пискнула Наталья, схватившись за рот.
Даже среди тьмы ночи было видно, что лицо приспешницы белее мела, а рот неестественно перекошен, словно у мертвеца.
— И вот там, — бережно положил кота на землю Рехон, поднимаясь на ноги.
Я проследил за его взглядом и увидел в шагах десяти от нас новый комочек. Сердце противно сжалось. Не из-за того, что здесь убили животных. Это самой собой. А потому, что мне вдруг почудилось, будто я приоткрыл дверь в соседнюю комнату и обнаружил оборудованное логово маньяка. Которое всегда было именно здесь, пока я искал его где-то вдалеке.
Теперь не осталось никаких сомнений. Если домашний кот еще мог как-то пробраться в лес, где погиб от рук какого-то сумасшедшего, то бездыханный красавчик мальтипу в данный сценарий не вписывался. У меня мороз пробежал по коже от простого осознания — пес оказался немолод. Да, пусть и говорят, что маленькая собачка до старости щенок, однако я был уверен, что этот кобель разменял десятку.