Причем, все произошло так быстро, что я даже ахнуть не успел. Не смог ловко парировать и Трепов, поэтому дорожка «добежала» до его обуви, да там и замерла, уткнувшись в неведомую преграду. А старик разве что отшатнулся, но скорее не из-за нанесенного ему урона, а из опасения. Прозвенело нечто металлическое, блеснула серебристая «змейка» на шее кощея, рассыпались по траве мелкие детали.
Конечно, было бы глупо думать, что Тугарин пришел сюда налегке. Он, как и следовало кощею его ранга, загодя обвешался защитными амулетами. Я, конечно, в душе не представлял, как можно защититься от ядовитых растений, однако Трепов явно что-то знал. В конце концов, он давно был знаком с Травницей.
А следом произошло нечто странное. Словно тот, кто наблюдал за этой схваткой, нажал на паузу, чтобы сходить за чаем на кухню. Бойцы посреди сражения вдруг остановились, с одной единственной целью — пристально поглядеть друг на друга. Разве что в последний момент Инга успела вытащить со слова какие-то черные очки и нацепить их. И после секундного замешательства Тугарин сплел сложное атакующее заклинание и выбросил его по направлению к Травнице. И тут ее оборона дрогнула.
Справедливости ради, Инга успела создать форму и влить в нее хист, однако тут вмешалась разница весовых категорий. Травница только взяла десятый рубец, хотя судя по кощеевскому дару, уже неплохо на нем себя чувствовала. Тугарин же одной ногой пусть и оставался на нашей грешной земле, второй стремился вступить куда-то в район кронства.
Мою замиренницу смело с места, как сухой ковыль крупным градом. Вот она стояла, и тут же ее крохотное тело унесло прочь, словно она оказалась вдруг в детской сказке. Что интереснее, Наталья каким-то образом (то ли почувствовала, то ли поняла, к чему все клонится) ушла перекатом в сторону, потому ее не задело. Если бы не видел собственными глазами, сам никогда не поверил.
Вот именно теперь я понял, что пора бы и мне вписываться в эту потасовку. А то стою, как опоздавший в переполненном кинотеатре, и стесняюсь начать расталкивать людей, чтобы протиснуться на места в середине. Щас я…
Все, что я успел сделать — подумать это самое «щас». А после все закончилось. Тугарин просто перевел взгляд на меня, и я понял, для чего Травнице понадобились черные очки. Самая темная ночь поселилась в моей душе, растекаясь все дальше и дальше, гадкой отравой касаясь всего, до чего могла дотянуться. Не было ни надежды, ни радости, ни хоть чего-то светлого, только кромешная безнадега.
Вспомнился тот самый богатырь, который решил хитростью извести Тугарина, попав к нему в плен. И взгляд кощея, остановивший богатыря.
Вот только разница заключалась в том, что богатырь был один. А я, так уж получилось, в компании пусть и не друзей, но союзников. И лишь это меня спасло.
Странное желание буйства внезапно пробилось через тонны хтони. Хотелось раздеться, орать, бежать, залезть на самое высокое дерево, начать растирать об себя лопухи, причем, делать это все одновременно.
А потом все пропало. И безнадега, и временное помешательство. Зато я обнаружил причину своего спасения. Она заключалась в Бедламе, который пошел ва-банк, применив сразу две способности: сначала ведунскую, а после и кощеевскую. И последняя была самой необычной из всех, которые я видел.
Хаос всегда был добрым другом Рехона, а на десятом рубце стал верным соратником. Теперь иномирный кощей вносил неразбериху в наш мир на правах создателя. Я не вполне четко мог дать определение тому, что происходит, но если говорить очень грубо — Бедлам менял структуру привычных нам вещей. Так трава под ногами Трепова стала вязкая, топкая, подобно болоту, тогда как сам Рехон бежал по воздуху, словно по мостовой.
Тугарин достаточно быстро сориентировался, вытащив со Слова нечто похожее на рогатину, да только та оплыла в его руках, точно горячий пластилин, а Бедлам уже добрался до мерзкого старикашки. И сделал то, что я давно хотел — вломил кощею со всей дури по челюсти.
Сначала я думал, что хрустнула рука Рехона, которого отбросило обратно чем-то, напоминающим взрывную волну. И только после понял, что это был амулет. Защита на физический урон. Об этом я даже слышал.
Пока Бедлам собирал спиной остатки травы, все вернулось на круги своя. Правда, теперь Трепов оказался «закопан» по колено в землю, однако ему хватило хлопнуть раз в ладоши, чтобы вытащить сразу одну ногу. Вторую он не успел, потому что настала моя пора провести показательное выступление.