- Ну, - осторожно начала Мавер, - я бы на твоем месте рассматривала весть несколько иначе...
- А как? - жадно спросила Арнет.
- Пока не знаю, - призналась Мавер, - но если принять во внимание...
Что именно она собиралась принять во внимание, так и осталось неизвестным. Возможно, оно и к лучшему. Зато Мавер успела посторониться, и набежавшая на нее растрепанная девчонка-послушница не сбила ее наземь.
- Что случилось, детка? - мягко спросила Мавер.
Именно этим и отличается великая предстоятельница, пусть даже и бывшая, от всего-навсего Верховной. Арнет хотела спросить о том же самом - но совершенно в других словах и тем более совершенно другим тоном.
- Беглые огни! - выпалила девчонка, едва переводя дыхание. - Найлисс зажег беглые огни... приглашение на Совет Королей. Его величеству уже сообщили... в Храме Неба уже начинается напутственная служба... а нам что делать?
- Молитвы читать! - почти рявкнула Арнет.
- Благодарственные, - невозмутимо добавила Мавер.
Арнет показалось, что она ослышалась.
- Во всяком случае, я считаю приличным возблагодарить Богиню за то, что сразу же после вести Она ниспослала и толкование, - добавила Мавер. - Иди, детка. И приведи себя в порядок.
Смущенная послушница удалилась почти так же быстро, как и прибыла.
- Просто от сердца отлегло, - улыбнулась Мавер. - Вот оно, твое толкование. И никаких катастроф. Слово огня - это беглые огни, призыв на королевский Совет, тут и вопросов быть не может. Хранитель чужой земли один из королей... по всей очевидимости, его следует на Совете поддержать... вот только которого? Впрочем, там видно будет. Главное, чтобы вы не ошиблись.
- Мы? - удивленно переспросила Арнет.
- Именно что вы, - безмятежно отпарировала Мавер. - Если вдали сойдутся Небо и Земля - значит, ехать следует не только королю, но и тебе. Ведь это ты у нас Верховная предстоятельница храма Земли - или я ошибаюсь?
- Но... почему они сойдутся вместе? - запинаясь, еле выговорила Арнет.
На сей раз она была почти уверена в ответе. Не уверена она была в другом: чего она страшится больше - того, что Мавер уничтожит все ее надежды... или того, что подтвердит?
- Тебе вслух сказать? - прищурилась Мавер. - Вообще-то когда говорят, что мужчина и женщина сошлись вместе, это означает только одно... правда, я думала, что тебе это известно.
Сердце Арнет обратилось в содрогающийся сгусток кипятка... а потом кипяток растекся по жилам и плеснул изнутри в жарко зардевшиеся щеки.
- Детка, - ласково молвила Мавер, - эта весть не для его величества ему обо всем сказали беглые огни. Эта весть для тебя.
Если бы! Если бы только Мавер оказалась права, и весть действительно предназначалась ей... и значила именно то, что сказала старшая предстоятельница! А даже если и нет - Арнет уже была готова к любому исходу. В конце концов, двадцать лет безнадежной любви могут кого угодно измучить и состарить до срока.
Впервые Арнет увидела короля едва ли не в самом начале его царствования. Двенадцатилетняя девчонка прыгала, как маленькая, и хлопала в ладоши в ожидании небывалого праздника - подумать только, жребий пал на их провинцию! Именно здесь новый король проведет свою первую борозду в ритуале весенней вспашки! Между прочим, говорят, что король совсем еще молодой, едва восемнадцать исполнилось... вот бы посмотреть - ну хоть одним бы глазком взглянуть... увидеть, как обнаженный до пояса юный государь, налегая на ручки плуга, проводит свою первую борозду - такую же безупречную, как и он сам... увидеть - и потерять себя, потерять бесповоротно, расстаться со своим сердцем... потому что оно уезжает в столицу вместе с королем, а голенастая провинциальная девчонка стоит возле королевской борозды, пугало-пугалом, и не знает, как сойти с места.
Именно поэтому Арнет решила стать послушницей в Храме Земли. Призвание? Да бросьте вы... это у Мавер - призвание, а у Арнет ничего, кроме любви и смутной надежды. Ведь если она когда-нибудь станет младшей хотя бы предстоятельницей, ей может выпасть возможность съездить в столицу, в главный Храм, а то и отправлять в нем службу - опять-таки если жребий падет на их провинцию... и тогда она сможет снова увидеть короля, сможет даже говорить с ним - пусть даже несколько мгновений - разве их не достаточно, чтобы посвятить им всю жизнь?
Действительность превзошла полудетские грезы Арнет с невиданным размахом. Она была взята в столичный храм в самом начале своего служения. Она стала предстоятельницей - не младшей, и даже не Старшей, а Верховной. Она виделась с его величеством Аккарфом почти ежедневно и говорила с ним. Но к любимому все это не приблизило ее и на единый миг.
А все из-за того, что наследным королем Аккарф не был. После того, как моровое поветрие в одночасье скосило всю королевскую семью, не оставив ни одного наследника прежней династии, Аккарф был возведен на престол по закону. Если наследников нет, новую династию начинает сын Верховной предстоятельницы. Одна беда - предшественница Мавер была замужем за служителем Бога Смерти. Вот уже двадцать лет минуло, а Аккарф до сих пор не женился и детей не завел. Он не знал, достоин ли он начать новую династию или же его сменит сын следующей предстоятельницы, как он когда-то принял бразды правления из мертвых рук прежней династии. Дитя смерти, смертью возведенное на трон - не дурное ли это знамение для всей страны, особенно в лихую годину, когда храмовые предсказательницы хорошими вестями не балуют? Не стоит ли уйти в могилу бездетным, уступив венец более достойному? Аккарф не единожды молился о ниспослании ему знака - но Отец-Небо не спешил отвечать своему Верховному предстоятелю.
А Арнет ждала.
Двадцать лет ожидания - и не вдали от любимого, а лицом к лицу... двадцать лет почти-близости... почти-близости, сводящей с ума... двадцать лет ежедневной надежды и безумной, нечеловеческой выдержки - улыбаться приветливо, говорить связно, толково и спокойно... и ничем, ничем, ничем себя не выдать!
- Я думаю, это и есть твой шанс, детка, - очень серьезно сказала Мавер. - Не упусти его.
Где-то там, в дальнем конце улицы пели трубы. Их голоса золотыми стрелами летели ввысь, и небесная синева распахивалась им навстречу. Теплый ветерок ласково касался лица, и слезы под его нежным касанием высыхали сами собой. Нет никакой нужды утирать их платком. Да женщина, стоящая возле окна, и вовсе позабыла о белоснежном кусочке шелка, судорожно зажатом в правой руке. Ей не было до него никакого дела. Только одно ее сейчас и занимало: пение труб, предвещавшее скорый отъезд короля - золотое, как поздняя осень.